Ладога

Ладога

Ольга Григорьева

Рождённый в Приболотье на берегах Мутной реки, он и не догадывается о своём предназначении… Неведомо это и ведьме сновидице. Только знает она, что не нуждается мальчонка в имени, и под разными именами будут знать его люди.Ещё мальчишкой он поведёт свой небольшой отряд на службу князю в Светлую Ладогу и начнет свой непростой путь по Кромке между миром живых и миром мёртвых. Сын болотного Старейшины, союзник нежитей, захватчик Нормандии, скандинавский ярл и тот, кого в итоге мы знаем под именем Вещий – его судьба в этой книге.

Этой книгой открывается серия публикаций автора на Литресе, в том числе и тех, которые никогда не публиковались в электронном виде.Автор лауреат премии "Баст" за цикл "Старая Ладога" в номинации "Лучшее произведение в области исторической фантастики" (2008 год). А её роман "Набег" удостоен Гоголевской премии в номинации Вий", как лучшее прозаическое произведение (2007 год).

Ольга Григорьева

Ладога

Прохожий, ты идешь, но ляжешь так, как я.

Присядь и отдохни на камне у меня,

Сорви былиночку и вспомни о Судьбе.

Я дома, ты – в пути… Подумай о себе…

    (С надгробной надписи)

Пролог

Бородатый грек пригнулся и, зло оскалившись, кинулся на меня. Короткий меч со свистом распорол воздух возле самого моего уха – еле увернуться успел.

– Берегись, Князь! – запоздало выкликнул Фарлаф, опуская на голову грека широкий, изукрашенный кровавыми полосами клинок.

Фарлаф редко промахивался. По кучерявой бороде врага быстрым ручейком побежала кровь, в ошалелых глазах заметался поздний страх.

Тяжелое тело медленно склонилось к моим ногам, будто желая поклониться тому, кого в жизни лишь как злого находника ведало.

– Сзади!

Фарлаф, обороняя, белкой метнулся за мою спину. Пущенная метким воем стрела опередила его – раньше толкнула наземь неслышно подобравшегося сзади ворога. Фарлафу оставалось лишь добить его. Ко мне откуда-то сбоку подскочил еще один грек Безбородый, ясноокий – совсем мальчишка.

Замахнулся, по-детски неумело.

Дурачок, зачем на меня кинулся? Нашел бы себе врага попроще, глядишь, и жив бы остался.

Я выскользнул из-под удара и, выбросив вперед руку, полоснул ножом по горлу юнца. Тот всхлипнул горестно, недоверчиво провел вмиг покрасневшей ладонью по ране и, прежде чем упасть, вперился в меня недоумевающим взглядом. В другое время, может, и пожалел бы я его, а ныне не до жалости было – спешил я. Любая заминка в пути дорогого стоила.