Черный бумер

После ужина, когда солнце краем коснулось вершин чахлых сосен на краю поля, Гудков сказал, что лично он никуда дальше не попрется.

Спать в поле не впервой, с рассветом поедут обратно. Бобрик кивнул, вытащил из дорожной сумки транзисторный приемник, повертел ручку настройки, дождался прогноза погоды. Ночью обещали кратковременные дожди. Но то в Москве. А они здесь, судя по атласу автомобильных дорог, где-то на границе Московской и Рязанской областей. Бобрик решил: в крайнем случае, если дождь все-таки ливанет, можно перебраться в тот брошенный сарай.

И пошел к посадкам, собирать дровишек на костер.

Огонь в окнах вспыхнул ярко, теперь он не мерцал. Видно, врубили автомобильные фары. Месяц спрятался за прозрачным облаком. Бобрик хотел прикурить новую сигарету, но теплый ветер донес человеческий крик. Кажется, «помогите». Голос стих, но вслед завыла собака. Или снова человек…

– Слышал? – хриплым шепотом спросил Бобрик. – Вроде на помощь зовут. Или чего…

– Брось, Боб, – ответил Петька. – Кого тут звать? Местные пацаны с телками развлекаются.

Ну, приехали в этот сарай. Все лучше, чем в поле голым задом сверкать.

– Ну-ну, телки… Только у этих телок почему-то голоса мужские. А Мерседес для деревенской урлы это как? Не слишком круто? А воет кто?

– Пошел ты, Боб, со своими вопросами. Прикалываются парни. Друг друга пугают.

Не поверив в собственное объяснение, Гудков вылез из спального мешка, поднялся на ноги, выставив вперед ухо, замер. Вой прекратился, снова человек что-то прокричал.

Вслед за последним криком раздались еще какие-то невнятные шумы. На несколько секунд все стихло. Потом долетели человеческие голоса, разговаривали на повышенных тонах, но слов не понять. И снова тонкий истошный крик. Мужик так кричать не станет. Петька бросился к мотоциклу, повалив его на землю, прикрыл спальным мешком. Бобрик догадался, что делать. Навалился грудью на свой мотоцикл, опрокинув на траву, бросился обратно за расстрелянным на земле покрывалом. Огонь костра давно погас, а вот мотоциклы видны издали, хромированные детали светятся даже под блеклым светом месяца. С откоса их могут заметить.

– Ну, чего теперь скажешь? – прошептал Бобрик. – Думаешь, опять развлекаются?

– Не хрена тут думать. Пошли, разберемся.

Гудков, встав на колени, вывалил им сумки шмотки, нашарил под картонным днищем арматурный прут, с которым в поездках не расставался. Взмахнул им в воздухе, примериваясь для удара по невидимому противнику.