Светлейший

Иван Иванович встал на колени, взял ключ, поцеловал руку императрицы и заплакал. Своим коленом бывший фаворит придавил лежащие на полу края одеял, и они стали медленно сползать с государыни.

– Экий ты неловкий, Ваня. Поздно меня раздевать-то. Прошло наше с тобой время… прошло, касатик.

Слеза скатилась по щеке Елизаветы.

Она положила свою руку на голову бывшего возлюбленного.

– Ужо похороните меня в новом платье. Надеть так и не успела… Проследи, батюшка, – добавила она.

Тяжёлый вздох вырвался из её груди, и Елизавета Петровна тоже заплакала.

На глаза присутствующих навернулись слёзы.

Обмахиваясь веером, Екатерина Алексеевна устало вглядывалась в лицо Елизаветы Петровны. Разные мысли роились в её голове.

«Не секрет, что в последнее время тётушка отдалила от себя племянника, – размышляла она. – А ещё раньше проговорилась в сердцах Бутурлину[8 - Граф Александр Борисович Бутурлин (1694-1767), друг молодости императрицы Елизаветы Петровны.]: «Хоть он и сын моей старшей сестры Анны, царство ей небесное, да, видать, в отца пошёл – дураком оказался.

Не любит Россию. Один Фридрих и Пруссия в голове. И по мужской части хворый. Пока не заставила дурня операцию сделать, жена в девках столько лет ходила. Виданное ли дело? Ещё и пьёт окаянный. Может, зря я его по молодости своим наследником назначила…» Услышав это, граф, видимо, рассудив, заметил: «Один Бог ведает, кто будет на российском троне в дальнейшем…»

Теперь Екатерина со страхом вспомнила эти слова. «Тётушка могла в последний момент изменить завещание и вместо мужа, Петра, другого на престол назначить.

Не я ли одна из причин? Аль вспомнила государыня дело Бестужева? Маловероятно… Сколько лет прошло ужо… простила она тогда меня».

О канцлере тех лет, графе Бестужеве-Рюмине, Екатерине думать вовсе не хотелось. Бывший канцлер вызывал у неё странное и по большей части неприятное чувство. И фальшивое угодническое выражение лица, и рот с гнилыми зубами… А смех… смех сатаны. Ещё и заикается, чёрт старый. Всегда хотелось держаться от него подальше.

Однако граф блистал образованностью, был опытен в европейской политике. Нет слов, предан России. Как царедворец, он никому не доверял, никого не любил, в совершенстве владел искусством интриги. На многих сановников собирал досье, куда складывал записи их прегрешений и перехваченные письма. Бестужев и взятки-то брал не как все: своим врагам повода не давал, брал только со своих и союзников, зато помногу. Бестужев был мастером грязных дел.