Сорвавшийся союз. Берлин и Варшава против СССР. 1934–1939

Занавесила черной материей окна в доме и лежала почти недвижимо. Дети не знали, что делать. Рыдали. На третьи сутки Ольга Сидоровна поднялась, сняла ткань, закрывавшую окна, опустилась на колени перед иконами, а после молитвы сказала тихим голосом: «Надо попытаться жить, детки». Под ее опекой оставалось восемь душ, в большинстве своем – еще малолетних.

Где-то через год стали возвращаться домой сельчане, дошагавшие кто до Вроцлава, кто до Будапешта, кто до Вены, кто до Берлина. Двое из них служили в одной части с Иваном. Они и рассказали, что с ним произошло. Иван был связистом. Когда искал очередной разрыв провода, громыхнула мина. Придерживая руками вываливающиеся из живота внутренности, он сумел добраться до медсанчасти, в которой уже пребывали его земляки, тоже раненые, но не столь тяжело. Назавтра умер от потери крови. Земляки-соседи похоронили его около польского города Радом. Было Ивану 20 лет.

Примерно в то самое время, когда Ольга Сидоровна получила печальное известие о сыне, одногодок Ивана Стариновича, уроженец Луганщины младший лейтенант Иван Евенко вступал в командование взводом пехоты в пятой стрелковой роте 1196?го стрелкового полка 359?й ордена Ленина стрелковой дивизии 1?го Украинского фронта. Он уже был довольно тертым бойцом. Повоевал сначала с винтовкой в руках, которая, как утверждал, с примкнутым штыком была почти такого же роста, как и сам солдат. Потом ему вручили ручной пулемет. Спустя еще некоторое время штабисты обратили внимание, что у молодого бойца за плечами восемь классов средней школы, и направили его на офицерские курсы. Личным составом вверенного ему взвода, в котором преобладали люди постарше нового командира, он был встречен не очень-то приветливо. В блиндаже за перегородкой из плащ-палатки младший лейтенант слышал их суждения, из которых вытекало, что «этот молодой нас быстро положит». Он же, получив боевой приказ, пригласил понюхавших пороху в разных ситуациях сержантов, чтобы посоветоваться, как выполнять задачу, чем и начал располагать к себе бойцов, а в начавшихся боях показал подчиненным, что во фронтовом деле он не салажонок. Всю жизнь, как награду для себя, вспоминал эпизод, случившийся в германском городе Бреслау, который теперь является польским Вроцлавом. Шел штурм очередного дома. Прижимаясь к стенке, взводный добирался к пролому в ней, чтобы швырнуть туда гранату. И попал под прицел снайпера. Пуля стукнула чуть выше головы. Услышав ее удар, Иван машинально осунулся на землю.