Вздор

Мы обращаем наши лица к свету, цепляемся за нить правды, идущую с ткацкого станка жизни, а там – будь, что будет! Ну, а помимо этого, мистер Клэппертон, если вы даже и не можете со мной согласиться, – волноваться не стоит. Если бы я стал работать ежедневно по шестнадцати часов в сутки и работал бы всю жизнь, я не обезвздорил бы и одного Манхэттен Айленд, не говоря уже об остальном мире. Вы в безопасности.

Клэппертон сидел беспокойно на кончике стула и смотрел во все глаза на оратора.

– Некоторые случаи очень интересны, – продолжал специалист по обезвздориванию.

Недавно мы обезвздорили одного крупнейшего финансиста. Случай был не совсем обычный, и хирургическая операция была необходима. Этот финансист был не особенно толст, и тем не менее при помощи операции мы удалили из него здоровенный кусок вздора, – кусок, весивший больше ста фунтов. Кусок был тверд, как медь. Я не понимаю, как этот джентльмен ухитрялся передвигаться, имея его при себе.

– Боже мой, – прошептал кто-то, – что же, он поправился после такой тяжелой операции?

– О, нет, он скончался! Но операция была великолепна.

Я знал, что исход должен быть роковым, и предупреждал его компаньонов по делу, но они сказали, чтобы я все-таки оперировал. Это была прекрасная операция. Сейчас мы намерены обезвздорить одну из столичных газет. Я не знаю, каков будет результат, но, судя по предварительному диагнозу, полагаю, что едва ли от бедняжки что-нибудь останется, кроме объявлений о похоронах и известий об отходящих и приходящих пароходах.

Услышав это, Клэппертон надел шляпу, издал какое-то нечленораздельное гневное восклицание и ушел. Этот внезапный уход не произвел особенного впечатления. Споры в салоне Дэмблов часто приводили к тому, что гости с яростными криками выбегали на улицу.

2

Специалист по обезвздориванию распростился с хозяевами, когда еще не было десяти часов, – час ранний для космического вечера. Я предполагал остаться и послушать мнения о нем и о его идеях. Очутившись рядом с м-с Дэмбл, я у нее спросил, как зовут этого знатока по обезвздориванию.

– Да ведь это Майкл Уэбб! – отвечала она. – Я вам представила его, когда вы пришли.

– Не разобрал его фамилии (я боялся, что выдаю свое волнение). Какой это Майкл Уэбб?

– Существует только один, насколько я знаю, – кричала она, – путешественник и философ. Он объехал вокруг света, пропадал десять или двенадцать лет. Он в каком-то родстве с очень известными Уэббами из Новой Англии.