Недолюбленность

Я чувствовала себя на пороге смерти, после менопаузы, с потухшими глазами и желанием, чтобы все это закончилось. Даже веревкой на люстре – только бы закончилось.

К сожалению, типичная история женщины, чья самооценка пробивает очередное дно и не тормозит, даже когда думаешь, что хуже сделать невозможно…

Противно? Ничего, будут персонажи поприятнее, чем я и… Хм, оставлю этого человека даже без имени. Пусть он, непривязанный к этому повествованию, пишет свою жизнь счастливой и наполненной, а тут побудет неодушевленным предметом для моего неутешительного анамнеза.

Но сейчас вернемся в школу рока, где я, собственно, и ушла в транс самобичевания. Разбудил меня крик Родиона Семеныча:

– О, китаец сейчас придет!

Дверь распахнулась, и в комнату вбежал длинноволосый парень с гитарой в чехле. Не сказать, что он напомнил мне китайца, но некая азиатская утонченность явно прослеживалась.

– О, – заметив меня, удивился вошедший. – Теперь буду меньше материться… Давид! – он протянул мне руку.

– Варвара, – бегло выпалила я, пытаясь сымитировать непринужденность.

Во мне сразу родился какой-то неподвластный разуму интерес к этому человеку. Несмотря на показушную легкость, его образ был пропитан щемящим трагизмом. Так, когда ты видишь в фильме чертовски привлекательного персонажа, но заранее понимаешь, что он появился, например, с целью погибнуть ближе к концу… Заставить фанатов вытягивать рейтинг киноленты своими артами и, что там, стеклянными стишками какими-нибудь.

Есть такой тип людей. Они безнадежно прекрасны в своей драме, словно мраморные ангелы на могилах. И есть такой тип… Женщин. Которые хлюпают писями, стоит заметить на горизонте Эдварда Каллена местного розлива. Вау, кажется, он выебет не только меня, но и мою психику… Заверните, пожалуйста.

Опять увлеклась.

С приходом Давида зазвучала совсем другая музыка. Все тот же метал, но филигранно выверенный мелодичный и даже… тонкий? О, как любопытно было ловить забавные гримаски, когда он косячил.

Нет, Давид отлично владел гитарой. Я бы даже сказала… овладевал. Это взаимодействие выглядело слишком сексуально. Но любая мелкая помарка отражалась злой маской на его красивом, чего скрывать, лице. Такая строгость к себе – почти проклятье, я знаю, о чем говорю. Но, буду откровенна, это только подогрело мой и без того пылающий интерес.

Спустя какое-то время все вышли на улицу покурить.