Третий ход

После смены, сопряженной с получкой, Митя отковыривал пальцем дверцу своего незапертого почтового ящика, доставал бесплатную газету. Дома (жил он один) разворачивал газетные листы, находил колонку интимных услуг. Пробегал ее усталым взглядом: «Приветливая, страстная блондинка… все виды интимных услуг. Пикантная опытная брюнетка поможет забыться… Бирюлевские гейши помогут вам окунуться… Рыжая гетера удовлетворит самые смелые желания. Студентки-заочницы, лучшие индивидуалки, феи из ближнего зарубежья, недорого… А! Вот оно.

Дешево, всё». Не отрывая взгляда от «дешево, всё», Митя брал телефонную трубку.

У Мити – была постоянная женщина, которую он любил. Он не говорил себе, что любит ее, как он себе ничего не говорил, когда принимал публичную женщину и когда поднимался в пламенеющее окно. Он вообще ничего почти себе не говорил. Все было сказано в молодости, что – он забыл, но сказано всё. Иной человек мечтает поймать себя на отсутствии мысли и не может; вот уже и возраст, а он никак не поймает себя на отсутствии.

У Мити не было мыслей, ему и без них было о чем помечтать. Он мечтал о Людмиле. Она была его единственной страстной мечтой и единственной мыслью.

С Людмилой Митя познакомился, когда тушили в ее доме мусоропровод. Засунули в мусоропроводную трубу на последнем этаже кишку, подключенную к аварийному отводу, пустили воду. Митя тогда работал в первом ходе. Он стоял на площадке первого этажа праздный: первый ход не был его призванием, тогда Мятлев еще не нашел себя.

Мила вышла на лестничную клетку взлохмаченная.

Митя кратко оглядел ее белое, избалованное мужской лаской приземистое тело, облаченное лишь в домашний халатик. Мила слегка выпячивала живот, ее гладкие ножки стояли широко, как у куклы. Контраст – его, перегруженного казенной амуницией, и ее – в одном ветхом халатике, поразил Митю. Каре-зеленые глаза, губы, верхняя галочкой, жадно взывали как бы издалече, из мглы снов. А вблизи Мила расхохоталась утробным благоухающим смехом – над Митей, над соседями, что выбегали из квартир с пластмассовыми полными ведрами, над пугающим соседей дымом.

– О! Приехали! А вот когда действительно гореть будем, никто не приедет, – сказала она.

Митя запомнил номер квартиры, пришел на следующий день.

– Кто? – спросила через дверь Мила.

– Вчерашний пожарный.

– Вчерашний? – удивилась Мила, открыла дверь. – А что, опять пожар?

– Да, в душе, – сказал Митя. И сам изумился непривычному слову.

– Так вы ухаживать?..