Кровь оборотня

Дождавшись, когда отец спустится вниз, Лиадан метнула на меня растерянный взгляд.

– Уходи, – тихо сказала она.

Я почувствовал неловкость. Мне не хотелось стать свидетелем личной драмы. Я шумно выдохнул и подошел к окну.

– Тайлер, – шепотом окликнула она. – Встретимся там же, где вчера.

Состояние было наипоганейшее. Я ненавижу семейные разборки, потому что сам частенько являюсь их участником. Важно, чтобы после, кто-то сидел рядом и выслушивал твоё нытьё о том, какой ты несчастный. Я не гожусь на роль жилетки.

Пересилив желание вернуться в коттедж и надраться, я направился в сторону сарая. Я растянулся на сеновале закинув руки за голову и думал о том, что приятный вечер накрылся медным тазом. Я уже не ждал, что она появится и удивился, когда показалась темная макушка. Она вскарабкалась по лестнице, подползла ко мне и пристроилась рядом. Мы просто лежали и молчали. Я чувствовал её размеренное дыхание, тепло тела, тоску и одиночество. Она казалась такой беззащитной и хрупкой. Хотелось обнять её, спрятать под футболку, укрыть от всех. Я притянул её к себе и поцеловал в висок.

– Мама не была истинной моего отца, – неожиданно сказала Лиа. – Она сбежала, после того как я родилась. Но я не виню её. Она не хотела жить в стае. В нашем поселке еще не было школы. Она ходила в школу с обычными детьми. Бабушка говорила, что она хотела учиться дальше. Хотела стать пилотом самолета. Она втайне записалась на курсы и сдала вступительный экзамен. Но её выдали за моего отца. Не будь он альфой, её побег не воспринялся бы так остро.

Некоторые и раньше уходили. А тут такое. Волчица бросила альфу, да ещё с грудным ребенком.

– Что с ней случилось?

– Донн забрал её.

– Донн?

– Хранитель сумрачного леса. Туда попадают души умерших оборотней. «Тот, кто в сумрачный лес попадёт, никогда не покинет его. Донн всю ночь совершает обход, стережёт души павших волков. В волосах лунная седина, очи ночи беззвездной темней. В руках крепко зажата стрела, что разит серебром точно в цель…»

– А чего хочешь ты? – увёл разговор в сторону я.

– Зачем мечтать понапрасну, если это всё равно отберут.

– Я тебя понимаю. Все ждут от тебя определенных поступков. А когда делаешь по-своему, испытывают разочарование. Тебе дали жизнь и свободу выбора, но это лишь видимость. Твоя жизнь не принадлежит тебе. Она принадлежит семье. Я не хотел сюда ехать, отец настоял, но рад, что так случилось.

Лиа размеренно дышала, устроив голову на моей груди.