Эпоха молчания

Желание было невероятным, неосознанным, почти безумный. Но где-то внутри себя Ной все еще осознавал последствия, поэтому со всей силы вцепился в свой рот, до крови прикусил язык, а затем вскочил и принялся ходить кругами по узкому коридору. Боль от укуса на несколько секунд заглушила мерзкий звук лампы. Стук подошвы собственных ботинок по мраморному полу помог отвлечься и собраться с мыслями.

Единственное, чего Ной абсолютно не мог понять: почему в коридоре так убийственно тихо? Ведь именно на это крыло не распространялся установленный запрет на тишину, потому что даже несмотря на режим, было очевидно, что роды – это больно. На само деле где-то в глубине души он надеялся услышать хотя бы один сдавленный крик Розы, потому что не слышал ее голоса никогда. Но даже здесь она не проронила ни звука. Видимо умение постоянно молчать закрепилось в подкорке столь плотно, что даже такое неимоверное страдание не могло заставить ее выдавить из себя хоть что-то.

Дверь палаты резко распахнулась, Ноя выдернуло из собственных мыслей. Огромный доктор в белом халате с маской на лице жестом пригласил его зайти в помещение, из которого пахнуло сильным запахом хлорки вперемешку со спиртом. Так они оказались в небольшом коридорчике, двери которого вели в три комнаты. Краем глаза за одной из них он усмотрел замученную жену, которая, распластавшись, лежала на родильном кресле. В ее полузакрытых глазах читалась нечеловеческая усталость.

Во второй комнате в маленькой прозрачной кроватке лежал завернутый в клетчатое одеяло комок. «Сын!» – радостно подумал Ной и без раздумий ринулся туда. Однако врач схватил его за кофту и подтянул к себе. Медсестры, находящиеся внутри, поспешно закрыли дверь с другой стороны.

«Почему мне не показывают ребенка? Почему он не плачет? Должен же плакать, хотя бы в начале… Как там Роза?» – ворох мыслей захлестнул Ноя и отразился на его лице искаженной гримасой то ли ужаса, то ли удивления.

Тем временем его завели в кабинет. Доктор сел за стол напротив, придвинулся чуть вперед и внимательно посмотрел на сидящего перед ним мужчину. Несмотря на огромные плечи и источающуюся уверенность, врач казался растерянным и немного напуганным. Однако новоиспеченный отец продолжал с упорством смотреть на него, ожидая ответов. Поэтому человек в белом халате взглянул на свой датчик учета слов, а затем, глубоко вздохнув, коротко произнес.

– Молчунах рождения?

Ной удивленно кивнул.

– Жена?

Второй кивок.

– Родители? Жены?

Третий кивок.