Все будет хорошо!

Ты прости, оно не запечатано, но я и так все знаю, что там написано. Под его диктовку писала-то. Ты почитай, а я пойду пока посуду приберу.

Юля сидела в комнате отца, читала и злилась. Злилась потому, что не понимала, почему нельзя было сказать все это тогда, когда можно было еще говорить. Когда было время. Пусть немного, но было. К чему было это глупое упрямое желание «не обременять»? Юля заплакала. Лучше бы он "обременил" ее. Лучше бы она хотя бы год провела рядом с ним. Показала бы ему Матвея, рассказала бы, как они живут.

«Я люблю тебя, Юленька!»

– Где? Где эта ваша любовь, папа? Почему так? Почему надо любить молча, держа за семью замками то, о чем надо кричать? То, о чем говорить надо без конца, каждый день, каждую минуту! Потому, что потом, этих минут вдруг не остается и никто уже ничего не скажет…

Лишь спустя два часа Юля, наконец, поднялась и, вытерев насухо глаза, вышла из комнаты.

– Спасибо вам, Галина Ивановна.

– Да мне-то… Юленька, тут вот еще что… – Галина Ивановна замялась.

 – Дом, понятно, тебе. Завещание он оформил все честь по чести, я бумаги все вот тут собрала и в папку сложила. А вот, что с Греем делать я ума не приложу. Я-то к дочери уезжаю, во Владивосток. Там у меня и дом, и родня. А его с собой я взять не могу, потому, что знаю – сама долго не протяну. Здоровье что-то совсем не то. Не хочу, чтобы он еще раз пережил потерю хозяина. Хотя, какая я ему хозяйка? Он только папу твоего и признавал.

– А что за собака? – Юля вспомнила вдруг слова маминой подруги.

– Пойдем. – Галина Ивановна поманила Юлю за собой и провела ее в пристройку, которая служила гаражом. – В дом заходить отказывается. Да и не ест ничего уже несколько дней. Как чувствовал. Все скулил и не отходил от него. А как папы не стало, ушел сюда, лег и отказывается даже смотреть в мою сторону.

Юля охнула, увидев огромного черного пса, который даже не поднял голову, когда она подошла к нему.

– Ничего себе… собачка…

– Да, большой он.

Но, очень умный, Юленька. Может быть есть какие-то люди, кто занимается? Пристроить бы его. Он же чемпион, очень хороших кровей. Может быть кому-то и понадобится…

Юля села на корточки и попыталась поймать взгляд собаки.

– Эй! Как там тебя… Грей! Пойдешь со мной?

Пес чуть шевельнул ухом и никак больше не показал, что услышал вопрос.

– Его больше нет, Грей. И тебе сильно повезло, что ты его знал так хорошо. Я не знала вовсе.