Формула всего

Я растерялась, благодарила его и не знала, что сделать в ответ, а он попросил: «Спой нам, Воржа!» Только какая же это благодарность? Петь для меня радость, отец знает это. Я пела, а он ненаглядно смотрел на меня, будто уезжаю я надолго далеко. А куда я денусь?

Д’атунчь тумари авава,

Кана ‘к вадра пай анава,

Кана ман кай потинена

Тумари сым, тумари сым,

Тумари тэрни бори сым[14 - С того времени я вашей стану / Когда ведро воды принесу / Когда вы за меня заплатите / Ваша я, ваша / Ваша молодая невестка.

Со всех сторон меня нахваливали хмельными голосами:

– Ах, Боже, какая дочь у Ишвана! Лицо у нее, как огонь, пылает!

– В три ряда крали на шее висят! Герцогиня, братец!

– Все у ней ладно! Идет – походка барская. Плясать начнет – ножки как часики. Поет так, что слезу во рту чувствуешь! Что за Воржа – нет такой в целом свете!

– И не говори. Какое счастье, братец, будет ее мужу!

И вот вчера утром я шила рубашку, когда в шатер вошел отец. Он положил на стол рулон материи, взволнованно прошелся взад-вперед, остановился передо мной и говорит:

– Воржа, помнишь, когда ты была маленькой, ты попросила меня не отдавать тебя замуж, пока тебе не исполнится пятнадцать?

Конечно, я помнила.

– Ты такая красивая… Я не говорил, но тебя уже несколько раз хотели сватать, а отказывать – обиду делать, сама знаешь. Ты молчишь. Ты понимаешь, к чему я веду?

– Понимаю.

Отец присел рядом и обнял меня за плечи.

– Дочка, цыганы сказали, что приедут в сваты.

– Отец, что за цыганы-то?

– Христофоровы. Родственники Рябчику нашему.

– Ты их видел?

– Видел. На рынке.

– И о чем вы сговорились?

– Я им сказал, чтоб приходили. Сказал, коли дочке жених понравится – отдам, а не понравится, так против воли не отдам ее.

– И как… его зовут?

– Его зовут Драго Христофоров.

– Драго… Когда, отец?

– Обещались приехать завтра.

Отец с облегчением улыбнулся и уже хотел идти, когда я остановила его:

– Подожди! Материя-то на что?

– Да тебе материя! На платье, подушки там, всякое-разное…

Он помолчал, потом потрепал меня по плечу:

– Ты, дочка, правильно…

– Да.

Отец еще раз приобнял меня и вышел.

Материи оказалось так много, что я завернулась в нее сорок раз! Я стала как бочка, но пришла мама, размотала меня, и я вернулась к делу. Семья-то не маленькая, а женщин только я и мама, на всю работу рук не хватает.