Хрустальная слеза

Вот этот Виктор живёт как роза майская. Знает, что вовремя польют и листики ненужные подрежут.

Стоит этот розовый куст и трепещет от своей красоты и своих бутонов, переполненных гормонами. А мороз посильнее ударит, погибнет кустик, выкопают его и выбросят, забудут этот розовый куст с его бутонами и вспомнить будет некому.

А не проявись этот Виктор, так бы и жила с предательством в обнимку. Сколько бы ещё унижений и боли он тебе принёс. Благодарственную свечку надо поставить. Господь тебя отвёл от него.

За все измены ты отмучилась. Эти бессловесные девять дней обновили тебя, вылечили. «Никогда – больше не испытать тебе боль измены и предательства» – сказала Татьяна Анатольевна, чувствуя материнским сердцем вещий смысл сказанного.

«За каждой сильной женщиной стоит предательство мужчины».

То, через что ты прошла, тебя сделает мудрой и сильной.

Ты должна идти к своей цели, стиснув зубы, и не оглядываться. Это твоя жизнь. Одна, второй не будет. Не надо смотреть в след, оставляемый лодкой, надо смотреть вперёд.

Виктория слушала маму, наполняясь уверенностью и спокойствием, тревога отступила.

После девяти мучительных дней она обрела крепкий и сильный жизненный смысл, он сформировался в ней, пробивая унижение, боль и невыносимость. Она не знала, как ей жить дальше. А теперь знает!

Виктория подошла к Татьяне Анатольевне, обняла её, передавая всю глубину благодарности:

– Мамочка, ты у меня самая лучшая! Спасибо тебе, моя родная!

И они зашли в дом.

Глава 3

На следующий день Вика поехала в университет и сразу направилась к декану факультета Элле Эдуардовне. За ширмой её студенты звали «ЭЭ». Деканом их экономического факультета была женщина лет сорока пяти. Но не «сорокапятка» – это к ней не подходит, да и «бальзаковский возраст» – тоже не о ней.

Элла Эдуардовна была выше этих избитых стандартов. Она возвышенная. Всегда сдержанная, неприступная и притягивающая внутренним магнетизмом. Она была строга, но справедлива.

Когда Элла Эдуардовна, – начинала говорить, она как будто разбрасывала лучи, которые проникали вглубь каждого присутствующего, и захватывал аудиторию во власть ораторского таланта.

Подойдя к кабинету декана, Вика остановилась, уткнувшись глазами в табличку «Воронец Элла Эдуардовна».