Ариадна

Ариадна

Дон Нигро

Монолог. События в Лабиринте глазами Ариадны.

Дон Нигро

Ариадна

Один персонаж, АРИАДНА, девушка, которая обращается к зрителям, находясь на своем острове. Его роль выполняет пустая сцена.

АРИАДНА. Когда я была девчонкой, только мне хватало храбрости углубляться в Лабиринт на несколько поворотов, огибать несколько углов, а потом сердце начинало колотиться так сильно, что я не могла дышать. Приходилось поворачиваться и бежать к выходу. Я была самой смелой из всех детей, живущих во дворце.

Мальчишки ненавидели меня за мою храбрость, но, конечно, я была смелой лишь в сравнении с ними. Потом я углублялась в Лабиринт чуть дальше. Какая-то его часть была темной, закрытой сверху, какая-то находилась под открытым небом. Над некоторыми коридорами тянулись виноградные лозы, стены были из кирпича и камня, из земли. Местами это была густая живая изгородь, сквозь которую виднелся другой коридор. Или возникала иллюзия, что ты его видишь. Когда я рассказала все Тезею, он нашел эту информацию очень полезной.

«Это хорошо, – сказал он, – потому что в изгороди можно прорубить лаз, а различие строительных материалов означает, что в Лабиринте есть ориентиры. Ориентиры определяют твое место в пространстве. Ориентиры складываются в карты, а карты – это путь к выходу из Лабиринта».

Но у меня оставались сомнения. Во-первых, ориентиры эти могли повторяться, то есть могло сложиться впечатление, что в этой части Лабиринта ты уже побывал, когда на самом деле таких мест могло быть пять или шесть сотен.

«Ориентиры могут оказаться ловушкой, – указала я. – Иногда неправильно вычерченная карта сбивает с пути даже сильнее, что отсутствие карты».

Но Тезей, пусть и старался запомнить все, что я ему говорила, моим мнением совершенно не интересовался.

«А что в центре Лабиринта?» – спросил он.

«Естественно, Минотавр, – ответила я. – Это все знают. Получеловек-полубык, рожденный моей матерью от быка, и когда ты его найдешь или он тебя найдет, он тебя сожрет, подведя черту под всеми твоими надеждами и триумфами.

Это метафора для жизни, какой ты ее знаем».

«Метафоры – для мертвых идиотов», – отрезал Тезей.

Чувство юмора у него отсутствовало напрочь. Не знаю почему, но эту его особенность я находила привлекательной.

«Кто построил Лабиринт?» – спросил он.

«Дедал, разумеется», – ответила я, действительно потрясенная его невежеством.