Величайший зануда на земле

Ага! «Эрл Грей» к вашим услугам, сэр.

– Раз не хочешь шоколадку, – сказала Неля, открывая контейнер, заполненный прозрачно-зелеными самодельными конфетами, – тогда попробуй новинку.

По комнате разнесся аромат мяты.

– Это то, о чем я думаю? – предвкушая угощение, Кеша довольно потер руки.

– Если ты думаешь о поцелуях, – Неля смущенно опустила глаза, – тогда да.

– Значит, я угадал, – сказал Кеша, присматриваясь к изумрудным осколкам свежести в контейнере. – Это «поцелуйные леденцы». У тебя все-таки получилось.

– Благодаря тебе.

– Мне, мистеру Ш и миссис Би, конечно.

Поцелуйные леденцы, восхитительно таявшие во рту, стали квинтэссенцией совместного творчества Кеши и Нели. В необычных конфетках слились воедино два очень разных увлечения. Выпускник филфака помогал слушательнице кулинарных курсов с литературными рецептами.

Они ловили мимолетные упоминания различных блюд в пьесах Шекспира, которые Кеша знал вдоль и поперек, и в романах Джейн Остин, которыми зачитывалась Неля. А затем Кеша со свойственным ему педантизмом штудировал старинные английские издания, в частности, «Поваренную книгу миссис Битон», пытаясь раскрыть технологию приготовления загадочных деликатесов.

Неля воплощала находки в жизнь, и в комнате отдыха, под пристальным взглядом рисованного Купидона, устраивалась дегустация новых – а точнее, очень, очень хорошо забытых старых – блюд. Это было почти что совместное ведение хозяйства – на продукты для кулинарных экспериментов они сбрасывались с каждой получки, называя это «Шекспир в ипотеку».

Многослойный филологический корж, испеченный на огне взаимной дружеской симпатии и увенчанный пышным, как взбитые сливки, кулинарным талантом – что может быть вкуснее?

На крышку контейнера Неля приклеила скотчем бумажку с цитатой из «Виндзорских насмешниц» в затейливой рамочке. Кеша, держа за щекой сразу три конфеты, продекламировал знакомые слова:

– «Пусть с неба вместо дождя сыплется картошка, пусть гром грянет песню о зеленых рукавах, пусть хлещет град из леденцов и метет сахарная метель, пусть разразится буря соблазнов и наслаждений – ничего не боюсь, потому что я нашел приют на твоей груди»[2 - Уильям Шекспир «Виндзорские насмешницы» (перевод С.

Маршака).]… Вообще в оригинале, у Шекспира, они зовутся не просто леденцами, а kissing-comfits, «поцелуйными леденцами», и это мне нравится больше. Сочное такое слово. Эдакий «Тик-так» шестнадцатого века.

– Да, аксессуар номер один для современников Шекспира.