Книга проклятого меча

Его мечтой было сплотить разрозненные королевства Единого мира! Но он был безжалостно убит тем, кому просто преградил дорогу… – ее кулаки сжались, лицо превратилось в холодную маску гнева. – Я слышала, что моя старшая сестра стала… стала продавать свое тело путешественникам, проходящим по большой дороге, что другая моя сестра отдалась в жены какому-то старику, имеющему еще трех девиц в распоряжении. Я слышала это от путешественников, пока настигала убийцу своего отца, виновника всего того, что случилось со мной и моими сестрами.

И вот, настигнув его, я не смогла… не смогла отомстить… – она опустила плечи, опустила глаза, в которых блестели слезы, только кулаки сжались сильнее и мышцы на лице стали ходить ходуном.

Он пристально посмотрел на нее, и чувство уважения снова окатило его. Она не сломалась, не расплакалась. Ее выдержка не могла не внушать подобного чувства. А ведь ей было-то от силы семнадцать лет. Он быстро прокрутил все подобные случаи, при которых некто возникал у него на пути. В тот раз это был человек умелый, воин, наверное, ветеран… Да, он припомнил этого мужчину.

Его выразительные черты лица и фанатичные идеи. Его мечта стала причиной его гибели. То, что он хотел получить, не могло бы объединить людей, но могло бы поработить их, свести с ума, стереть с лица этого мира.

– Глупец… – пробормотал он, забыв, что напротив него сидит убитая горем и жаждущая мести дочь того воина.

– Как ты смеешь посрамлять моего отца в МОЕМ присутствии??? – она вскочила из-за стола.

В руке у нее уже сверкал кинжал. – Он был великим человеком, слышишь, ВЕЛИКИМ! И не такому, как ты, отзываться о нем неуважительно!

– Сядь, не стоит зря беспокоить хозяина этой дыры, – он был все так же спокоен, но положил руку на рукоять меча. – Прежде чем вызывать меня на последний бой, который будет для тебя именно таковым, послушай о том, чего тебе никогда не рассказывал твой папочка.

Некоторое мгновение она стояла, сотрясаясь в гневе. Потом, успокоившись, села (к величайшему облегчению толстого человечка в фартуке, наблюдавшего из-под стойки за происходившим и молящегося всем возможным богам, имена которых вспоминал, а некоторые придумывал).

– Ч-что… Что ты имеешь в виду?

Он лишь сделал глоток папоротникового горя, усмехнулся и произнес:

– Доешь прежде свою пищу, а не то умрешь с голода, так и не узнав ничего.

– Как я могу есть, ты, сумасшедший холодный изверг?! Рассказывай мне…

– Заткнись и не смей мне указывать. Это раз.