Не прикасайся!

– Но все же конкуренция между Никольской и Гавриловой имела место быть?

– Разумеется, без конкуренции развитие становится невозможным.

– Вы, как тренер, можете дать оценку: кто тогда все же был сильнее?

– Мне кажется, жизнь все расставила по местам. Гаврилова – чемпионка мира. Никольская завершила карьеру. Вы всерьез спрашиваете, кто из них был сильнее?

Я не могу больше это слушать. Каждое слово – лезвие, втыкающееся в сердце. Да, это Александр Крестовский. Тренер, о котором говорит весь мир, чье фото украшает обложки журналов.

Он не берет детей из обычных семей и не делает чемпионок из работящих девочек. Каждая его спортсменка – пиар-проект, он получает сумасшедшие деньги от родителей не только за то, что дети привозят грамоты и медальки. Крестовский – мост к головокружительной карьере даже вне спорта. Это связи, контракты, реклама.

Это мой кошмар и мое проклятие.

Беру трость и поднимаюсь. В коридоре никого, сейчас как раз идут тренировки, так что можно спокойно пройти, не боясь столкнуться с кем-нибудь и услышать: «Ты че, слепая?!»

Свободной рукой я веду по стене, отсчитывая двери.

Одна… вторая… третья. Я знаю этот коридор как свои пять пальцев, я столько лет ходила по нему. И эту дверь знаю, и даже могу вызвать в памяти табличку «Крестовский Сергей Олегович, директор». Брат Алекса, директор спортивного клуба. Раньше я могла запросто напроситься к нему на беседу, обсудить соревнования или тренировочный процесс. Мне нравилось у него бывать.

Сейчас тошно, потому что хоть я и не вижу, все равно чувствую жалость.

Каждый, кто четыре года назад смотрел на меня и восхищался, сейчас сокрушается и стенает. «Настенька, как же так… ты ведь была такой спортсменкой!» Как будто я не ослепла, а сдохла.

Останавливаюсь у двери и прислушиваюсь. За четыре года жизни в темноте я научилась слушать и слышать. Это не тот феноменальный слух, о котором пишут в романах, но все же мозг старается хотя бы частично компенсировать утраченный орган чувств.

Я слышу разговор отца и директора.

– Борис Васильевич, я все понимаю, – терпеливо и явно не в первый раз объясняет Сергей Олегович, – но у меня нет тренеров, работающих с инвалидами. Для этого нужно особое образование, лицензия. Что я буду делать, если придет проверка?

– Все вопросы с проверками я возьму на себя, но, Сергей, вы ведь и сами понимаете, что никому не нужно проверять, имеют ли в вашем клубе право заниматься со слепой девушкой. Ну поймите вы меня, ей это нужно.

– Я понимаю.