Бездна

Бездна

Юрий Владимирович Сапожников

Писатели только-только начинают осмысливать исторический период, называемый ныне «девяностые» или «двухтысячные годы», когда сломалась и страна, и люди. Но… «не все дороги ведут в бездну», словами автора этой книги. «Здесь все герои реальны, каждого я знавал лично. И повествования – настоящие события, может, лишь чуть развивавшиеся по альтернативному пути. Однако, все персонажи имеют другие имена, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. Юрий Сапожников.

Юрий Сапожников

Бездна

СИНИЦА

1

Чтобы попасть в секционный зал, нужно миновать полутемные коридоры с наклонным, упакованным в потрескавшуюся коричневую плитку полом. Днем заботливые хозяева морга погасили лишние лампы, и покатые, будто накренившиеся палубы старого корабля, проходы освещаются июньским солнцем через винтажные стеклоблочные стены. Помнится, раньше такие стеклянные перегородки использовались повсюду – от подъездов многоэтажек до вестибюлей и переходов в больницах, даже в вытрезвителях и банях.

И, конечно же, в фильмах о покорении космоса и фантастическом будущем – где дети профессора Глана в белых паричках, и мучимый видениями герой киноартиста Баниониса, и даже Алиса Селезнева.

Летние лучи сквозь прозрачные ячеистые призмы падают на экспонаты некогда богатого, но давно не пополняемого музея уродцев, расположенного вдоль стены… пробившись в пузатые склянки, гаснут в бледных скукоженных лицах абортированных созданий иных миров. Александр, разглядывая пыльные сосуды с бракованной плотью, мимоходом отмечая разнообразие младенческих отклонений, невольно погружался в эзотерические мысли о дьявольском их происхождении.

Из прочих патологий любопытным показался сагиттальный распил черепа взрослого человека с вялым сероватым мозгом, сплошь нашпигованным эхинококковыми пузырями. Гроздья паразитов причудливо играли на солнце кальцинированными стенками, а некоторые – не успевшие при жизни хозяина затвердеть – просвечивали перламутровым содержимым, будто гроздья винограда. Кое-что о винограде…

Замерев у десятилитровой емкости с головой давно отмучившегося бедолаги, рассеянно похлопал по карманам пиджака в поисках сигарет. Воспоминания сорокалетней давности удивительным образом накрыли в анатомическом музее, по дороге в судебный морг. Вот он, тринадцатилетний жилистый мальчишка, приехал в гости к отцу, давно сменившему нудную семейную жизнь на вольный хлеб строителя каналов в союзном Узбекистане.