Парфюм стихов

Парфюм стихов

Шарль Бодлер

«Я руковожу под дождём промокшей страной,богатый, но бессильный и в старости ещё молодой.Я презираю рабские черты своих воспитателей,так же скучно мне со всеми, как со своими собаками.Самая гротескная выходка любимого дуракане успокоит жестокого и больного простака.Алхимик, делающий золото из полного нуля,изгнал испорченную материю из своего бытия,или в кровавых ваннах, что дали римляне,люди у власти вспоминают это возле могилы.»Шарль Бодлер

Парфюм стихов

Шарль Бодлер

Переводчик Михаил Меклер

© Шарль Бодлер, 2023

© Михаил Меклер, перевод, 2023

ISBN 978-5-0059-9054-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Плач Икара

Complainte d’Icare

Любителям шлюх всё равно,

счастливая, спокойная или сытая,

но руки мои делают только одно,

пустой воздух сотрясают скрытно.

Благодаря дивным звёздам,

что пылают в глубине небес,

в моих глазах сияет грозно

память солнечных чудес.

Смотрю на конец и начало востока,

где медленно вращаются небеса.

Поднимаюсь под взором неизвестного ока

и чую, как крылья мои покидают телеса.

Опалённый красой созвездия,

я блаженства совсем не узнаю.

Вот дам имя своё этой бездне,

что знает смерть и могилу мою.

Обиженная луна

Lune offensee

Наши отцы поклонялись луне на зло всем.

Звёзды в милых платьях шли за ними в изумлении

с голубых высот страны в светлый гарем.

Там была древняя Синтея, свет моего уединения.

Это счастье – видеть любовников в её постели,

сверкая во сне прохладной эмалью своих зубов.

Поэт разбивает лоб о проблемы в своей колыбели,

как гадюки сцепляются, попав на травяной покров.

Ты проходишь, как и прежде, по сумеркам до утра,

в своём жёлтом плаще и тайной походкой,

чтобы целовать увядшую Эндемиона благодать.

Я вижу твою мать, этого нищего века дитя,

склоняющую над своим зеркалом лицо украдкой,

искусно припудривая грудь, которая вскормила тебя.

Пустота

Vide

Пустота Паскаля была с ним и ночь и день.

Это всё бездна, действие тоски, мечты и слова!

Это поток штормового ветра паники, а я мишень,

мои волосы встали вертикально снова.

Вверху, внизу, кругом пустыня и бездна,

пугают неотразимые просторы в тишине.

Многообразный кошмар без выхода с места

Бог прослеживает своей рукой в темноте.

Я боюсь сна, как боятся глубокой ямы.