Не книга имён. Классики и современники

Не книга имён. Классики и современники

Игорь Михайлов

Название является результатом компромисса между бестселлером Жозе Сарамаго, фильмом «Песня имён» и поминальной запиской в церкви. Всё это дорогие для автора книги имена писателей, которых ему хотелось бы назвать собеседниками: от Пушкина до Паустовского, от Торквато Тассо до Бродского и далее. Избранные литераторы – современники И. Михайлова. Полтора десятка эссе о писателях, которых нет смысла поминать всуе, предварительно не прочитав. Отсюда и «не» в названии: по-корейски «не» – это «да».

Не книга имён

Классики и современники

Игорь Михайлов

Литературное бюро Натальи Рубановой

В оформлении обложки использована картина

Михаила Пака «Пришла весна» (2009)

Редактор проекта Наталья Рубанова

Корректор Инна Тимохина

Дизайнер обложки Дмитрий Горяченков

© Игорь Михайлов, 2022

© Дмитрий Горяченков, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-7409-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

РОССИЯ.

КЛАССИКИ

Венедикт Ерофеев

как он есть

О творчестве Венедикта Ерофеева – и особенно о его знаменитой поэме «Москва – Петушки» – написаны труды, превышающие по объёму саму поэму и всё, что когда-либо вышло из-под его пера. В ближний круг его друзей, пивших с ним на брудершафт, входят целыми писательскими организациями. Не исключая, возможно, и тех, кто вытирал в своё время о него ноги. Одну из телепередач, посвящённую его памяти, вела ровесница его девушки «с косой от попы до затылка».

Впрочем, без косы и чем-то отдалённо напоминающая кильку пряного посола. С каким-то истомлённым лицом на фоне спонсорской батареи «Кристалла».

А если прибавить сюда ежегодные «ерофеевские чтения», коллективные забеги в ширину на электричке с безудержным весельем и возлияниями, возможный скорый выход в свет водки «Москва – Петушки», всё будет готово для канонизации писателя в качестве нового кичевого персонажа.

С обязательным ритуальным посвящением его в святые – и последующим забвением.

Вот и в предисловии к двухтомнику фигура Ерофеева вырастает до библейских размеров – «сопричастности Слову-Логосу».

Нельзя сказать, что инерция этих загулов и помутнение рассудка у биографов и исследователей не была задана самим писателем и его судьбой. Но аналогичное помутнение рассудка наблюдалось и у секты толстовцев после смерти непьющего Толстого.