Ничё – жить можно

Ничё – жить можно

Валерий Рыженко

В книге речь идёт о стариках, проживающих в посёлке. Автор показал их нелёгкую жизнь, но, несмотря на тяжести в жизни, они не лишены оптимизма. В добрый путь, читатель.

Ничё – жить можно

Валерий Рыженко

© Валерий Рыженко, 2022

ISBN 978-5-0056-6239-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ничё, жить можно. АПОЙ И ЖЕНА

Половину жителей посёлка составляли старики: бывшие железнодорожники, шахтёры… Как говорили посельчане: угольщики, да мазутники.

Летними вечерами, управившись с хозяйством, выходили они на улицы, садились на лавочки, скамеечки под тополями, акациями…, пристраивали тяжёлые ладони на колени и разговаривали. Совсем старые доходили до заборов, опирались на них грудью и, склонив головы, прислушивались. Тихими были эти разговоры, как тихим был плач и тех, кого оставили дети, уехав в город, кто пережил детей своих, кто стал завсегдатаем бусугарни (поселковая пивная) и прирос к рюмке. Выходил из дома и Апой садился на лавочку под акацией с морщинистым стволом, как и его лицо.

– В бусугарню пойдёшь, Апой? – спрашивал его сосед, сидевший на своей лавочке под своей акацией.

Построили бусугарню после войны в парке среди сирени, акаций, деревянных резных беседок. Акации и сирень после вырубили, беседки снесли и выстроили деревянный летний клуб и танцплощадку рядом с бусугарней. Словом, внесли развлечения, а то, что мешало развлечениям потеснили и упрятали под землю. Молодой взгляд пусть веселиться, а старому пора уже и за переезд (за переездом кладбище).

В бусугарне пахло пивом и шахтёрками: одеждой рабочих. Они заходили в неё после смены в депо или на шахте и сидели до закрытия, разговаривая о начальстве, заработках, пенсии, войне, погоде…

– Не пойдёшь, Апой, – спрашивал сосед. – А я пойду. Куда нашему брату ещё идти?..

– А я слышал, что наш посёлок скоро городом станет, – говорил Апой.

– От кого? – настораживался сосед.

Вечерело. Поднимался лёгкий ветер. Спадали жара.

Воздух становился свежее. Шелестела акация, стряхивая с листьев пыль.

– От кума. Председателя поссовета, – говорил Апой.

– Эх, – зло вздыхал сосед. – Дома, огороды, сады снесут под фабрики и заводы и дадут квартиру на этаже. Как пчелы жужжать будем. Мёд соскребли, а соты оставили.

– Пусть сносят, – отвечал Апой. – Лишь бы горд был…

– Да зачем тебе город? – закипал сосед, – штовхаться в очередях за петрушкой?

На станции изредка гудели тепловозы.