Гранатовый пепел

Альгвазилы взбесились,

Вздёрнут на ближайшей виселице,

С благословения маркиза де Карабаса,

И имени твоего, Орфей, не спросят,

И в ведомость смертную не внесут.

Веришь, Старик чуток сожалеет,

Что втянул тебя однажды вечером

В дождливую историю с непредсказуемой музыкантшей.

Хрустит суставами, держит пари с секретаршей,

Дескать, – кремень, – выкарабкаешься,

Да чешет за ушком бродячих котов-хранителей.

Мммм… Дружище! Фух! У тебя недурная махорочка!

Напоминает сигары седой дореволюционной Гаваны.

Я там чудил с молодым команданте… Но тсс!

Чужим не слова, особенно одной парижанке,

Мурлычущей со сцены: «Padam, padam…»

Впрочем, вы вряд ли свидитесь,

Да земля слухами полнится…

Последуй совету старого волокиты:

Избегай певичек и актрисулек,

Они по жизни безмозглые куклы

С китайским сатиновым сердцем

И пластиковой заготовкой вместо души.

Грим постепенно облазит, остаётся гримаса.

Ладно, пора! Дорога чрез дюны

Пустынна и продувается ветром.

Миль пять отсюда до замка де Сиганьяка.

Заночуй в развалинах Третьего бастиона,

Я там припрятал флягу кубинского рому,

Намахни пару глотков за моё здоровье!

Между сном и явью

Черта, за которой небытие

Всегда под ногами,

Но полустёрта лисьим хвостом иллюзии.

Сделать шаг

Или замереть на краю-

Трудный выбор.

Лгать самому себе,

Водить за нос близких,

Притворяться и изворачиваться,

Извиваться ужом на сковороде,

Захлёбываться тоской,

Тонуть в сонетах Шекспира,

Подыгрывать на рояле Джереми Пельту,

Трепать за ухо кота,

Покусывающего обветренную руку,

Доверять ему

Несбывшиеся надежды

И мечты,

Обратившиеся в розовый пепел

Македонского шершавого граната.

С подозрением взирать на людей

В режиме нарушенной самоизоляции,

Многословных, приторных, деловых,

Равнодушных, бездушных, потерявшихся,

С двадцатипятицентовиками вместо глаз,

Отражающими чаяния сердчишка.

Переступить грань?

Открыть новые миры?

Превратиться в машину,

Подобную тем, с кем свела нелёгкая?

Овладеть специальностью мародёра,

Грифа,

Падальщика,

Жирующего среди чумы,

Наслаждающегося чужой бедой?

Или сохранить искру жизни,

Лепесток любви,

Микрон совести?

Для чего?

Для кого?

Не отыскать опоры

Вне самого себя,

И нет смысла в бытии,

Кроме избранных ориентиров.