Первоклашка

Он вспомнил, что вначале пытался придумывать какие-то «уважительные» причины своего отсутствия, потом перешёл на ругань, и дело закончилось очередной ссорой, столь частой за последние годы. Завершающий вчерашний звонок был от дочери, явно «наученной» мамой по поводу слов, которые надо сказать папе. Захар, с уже прилично затуманенными мозгами, пробормотал в ответ традиционное: «Доча, всё нормально», – и отключил телефон…

Одновременно с острым желанием заснуть, Захар столь же остро ощущал все неровности дивана, на котором лежал; невыносимую головную боль; запах царившего в комнате двухдневного перегара; вновь появившуюся мучительную сухость во рту и подкатывавшую волнами тошноту… Незаметно для себя, он погрузился в какое-то странное состояние, которое не было похожим на традиционный сон, потому что Захар совершенно реально чувствовал себя участником происходящего.

При этом происходящее было, как будто бы, продолжением переживаемых им наяву событий, только совершенно безо всяких отвратительных физических ощущений… Утренняя заря вступала в силу, и комната постепенно наполнялась каким-то необычным янтарным светом. Захар встал, и, сунув ноги в шлёпанцы, пошёл на кухню. Тело было удивительно лёгким. На кухонном столе и в раковине всё находилось в строгом «антипорядке». Составля- ющие элементы хаоса в виде пустых пластиковых и стеклянных бутылок, кружек, рюмок, тарелок с засохшими остатками пищи, валяющихся там и тут сухариков, пакетов и даже Мишкиных носков, придавали кухне вид американской военной базы Пёрл-Харбор после японской бомбёжки. От всего этого бедлама исходил такой запах, что Захар поморщился даже во сне. Единственным, что придавало жизненность столовому помещению, был всё тот же яркий янтарный свет, совершенно не слепящий глаза. Захар развернулся, и, не заходя в комнату с горбатым диваном и зазывно звучащей «храповой сонатой» в исполнении Михаила, вышел на лестничную площадку. Ничуть не смущаясь того факта, что из одежды на нём всё ещё оставался «гламурный комплект №1» в составе: «майка-трусы-тапочки», Захар уверенно шагнул по лестнице вверх. Странно, но он нисколько не был удивлён своей уверенности, что идти нужно именно туда, куда он двигался, как будто делал это далеко не впервые. Не удивлял его и ещё один, совершенно нестандартный факт. Захар преодолел уже значительное количество пролётов, а лестница и не думала заканчиваться, хотя квартира его товарища располагалась на четвёртом этаже, а дом был пятиэтажным.