Фантом памяти

– «Время дизайна»? – уточнил я на всякий случай, чтобы понимать, о какой книге идет речь.

– Ну пап, ну ты что? «Время дизайна» еще в девяносто девятом году вышла. А после нее ты новую книгу написал, про риэлтеров, которые квартиры продают. Забыл?

Забыл. Вот ужас-то! Помню, что писал книгу про дизайнеров, и как раз хотел ударными темпами ее закончить, потому и решил уединиться на несколько недель в загородном доме. Оказывается, я ее дописал, и она уже давно вышла, а я после этого успел сваять еще что-то, и это что-то тоже вышло.

Боже мой, в каком кошмаре я оказался!

– Как называется новая книга?

– «Треугольный метр».

Значит, «Треугольный метр»… Это словосочетание не пробудило во мне ни малейших движений памяти. Клетки мозга даже не шевельнулись. Да полно, вправду ли я написал эту книгу? Неужели так бывает, что можно работать над чем-то многие месяцы, собирать материал, обдумывать, выстраивать интригу, вникать в души героев, страдать и радоваться вместе с ними и потом даже не вспомнить ни одного слова из написанного? Меня внезапно зазнобило.

– Все равно не понимаю, – я поежился и поплотнее закутался в одеяло, – почему я сразу не дал тебе денег, если уж обещал? Зачем мне нужно было ждать гонорар? У меня же есть эти деньги. Может, ты не все мне рассказала?

Светка явно смутилась, глаза снова сузились, как всегда бывало, когда она собиралась говорить о неприятном.

– Ты сказал, что это должно быть нашей общей тайной. Что, мол, женщинам доверять нельзя и, если твоя Лина узнает, что ты дал мне такую кучу денег, она, во-первых, будет недовольна и устроит тебе скандал, а во-вторых, она обязательно скажет моей маме.

Они же знакомы. Если ты возьмешь эти деньги из дома или снимешь со счета, Лина сразу увидит. Ты сказал, что тебе проще сказать ей, будто за новую книгу ты получил меньше, потому что переходишь с издателем на новую систему расчетов, сначала маленький аванс, а потом потиражные. Дескать, Лина все равно тиражи отследить не сможет, у нее своих забот хватает. Ну, может, я что-то не так поняла, я в ваших издательских делах не разбираюсь, но ты определенно сказал, что деньги дашь, когда сдашь рукопись, иначе Лина узнает. Пап…

– Да, доченька?

– Мы с Гариком очень надеялись, ты же нам твердо пообещал. И Гарик тебе так понравился.

– Что, я и с Гариком знаком?

– Ну конечно! Ты сказал, что должен сам сначала послушать его музыку, чтобы понять, действительно ли он так талантлив или мне любовь глаза застилает.