Тихие омуты

Хотя в любую минуту может и сама оказаться в подвале, она не покоряется дьяволу и не приспосабливается к его законам. А таких, мечтающих выжить любой ценой, было немало: отрекся от раскулаченных родителей Гаврила Кулик, стала любовницей инженера Дятла Тонина подружка Валька Богданова. Если Гаврила приходит к страшному решению, намыкавшись и намаявшись, то Валька следует холодному расчету. Не продашь душу и тело – вернешься в голодную деревню и погибнешь.

В фольклорном пространстве произведения образ Тони идентифицируется сначала с образом девочки-семилетки, а затем красной девицы, за любовь которой борются истинный рыцарь и ложный герой, с глазами «колючими и пронизывающими» (75).

Вначале инженер Дятел (ложный герой) сделал подобное предложение Тоне. Но она, не колеблясь, выбрала трудную судьбу сельского монтера. Уезжала девушка из Минска с грустью на сердце. Не польстилась на посулы инженера, но и невестой влюбленного в нее и дорогого ее сердцу Димы Клепко не стала. Дьявол разлучил влюбленных.

Еще дома на Ухле Тоня и ее подружки любили гадать: плели из незабудок венки и бросали в воду: «Плыви, мой венок, к суженому-ряженому, принцу заморскому…». Но не тут-то было: наши венки не желали плыть ни к каким заморским принцам, а прибивались к берегу и оказывались у наших босых ног» (27). Действительно, не нужны были девчонкам заморские принцы. Их принцы были рядом. Но не довелось им надеть на головы свадебные венки. Охапки незабудок украсили их могилы.

Когда Дима Клепко обратил на Тоню внимание, у нее «перехватило дыхание от радости» (73).

Несмотря ни на что, девушке хочется жить, любить… Поэтому с увлечением она танцует на своем первом балу, на миг забывая обо всем: «…о толпах истощенных людей, сорванных бедой с родных мест…. о Дуське-могильщице…. бедолагах, которых она хоронила на кладбище. Кто они, откуда родом, куда шли? Этого уже никто никогда не узнает… О странных подвалах. Забыла об этом, словно и не было такого в жизни» (76).

Однако полностью забыться не удалось.

Тоня настолько срослась с бедой, что для чтения на сцене выбрала не излюбленное девицами счастливых времен «письмо Татьяны», а строки про «чудный сон», который предсказал пушкинской героине несчастную женскую судьбу. Прочитав его на своем первом балу, Тоня будто накликала на себя беду. Придавило ее рыцаря телеграфным столбом. Только память добрая осталась да украшения из цветной проволоки. Сам смастерил и подарил любимой перстень и браслет.