Тихие омуты

Пророческим оказался смысл и другой частушки тетки Алены.

Ее ни с того ни с сего вспомнила девочка, уезжая из Бабаедова. Голос Алены чудится юной девушке при отъезде из Минска:

Ходит по полю ворона,

Ходит, озирается.

Где-то счастье мое бродит,

Мне не попадается… (8,84).

Кольцевая композиция произведения будто замыкает круг несчастий. Из беды не вырваться, антисказка никогда не станет сказкой.

Но Тонина доброта приручает людей. Когда уже пошел поезд, «метеором влетает на перрон Егорка… Он нагоняет вагон, бросает букет жасмина» (84) и кричит вдогонку, что ждет ее через два года в Минске.

В страшную годину Тоня подтвердила свое прозвище – «душа-девица» (80). У нее, действительно, живая, «истерзанная незатихающей болью» (80) душа. Благодаря ей она выдержала одно из самых значимых сказочных испытаний – испытание сном (беспамятством). (Пропп В.Я. Указ. соч. С. 80–82). Именно это испытание оказалось не по силам многим. Одни все позабыли, потому что устали страдать, другие – чтобы не мучили укоры совести.

Страна превратилась в сплошное кладбище. А «нигде не растут так ошалело полынь да лебеда, как на заброшенных подворьях и на могилах. Недаром говорят в народе: «Что было, то быльем поросло!» (81).

Нравственная победа героини служит залогом того, что роду человеческому – жить и сказке народной – быть…

    Елена Маркова, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник ИЯЛЧ КАРМЦ РАН, г. Петрозаводск

Часть I

Бабаедовский рай

Ни один человек не мог рассказать, как живётся душам, достойным обитать в небесном раю.

А есть ли райские уголки на земле для еще живых? «Есть, но не про нашу честь!» «Но случается, кому-то повезёт». Они нежданно-негаданно окажутся в раю на нашей грешной земле. Случается!

Это было давно. Отца, первоклассного садовника, пригласил на работу пан Ростковский. На рассвете, когда пан ещё спал, отец осмотрел огромный сад. Бродил меж деревьев и цветников сада часа два. Вернулся в домик, где мы будем жить, и, радуясь, сказал:

– Анюта! Дети! Мы попали в рай на земле…

1

На рассвете из пятинедельного вояжа вернулся в свое имение хозяин, помещик Стефан Баранский.

И не один. Пан Стефан и его гость сошли с добротной брички, и кучер, прозванный Коньком-горбунком, направил усталых лошадей к конюшне.

– Хорошо ли съездили, пан Стефан, добро ли гостилось? – спросил, устало улыбаясь, управляющий поместьем Николай Ивинский.