Сохранить навсегда

Радость, усевшаяся на моё правое плечо яркой птицей с радужным оперением.

Да, мне, чёрт возьми, радостно. И страшно.

Одновременно.

Страшно, что она не примет такое положение дел. Пересядет.

Страшно, что ей захочется быть как можно дальше от меня.

Как можно дальше от меня, но ближе к другим – желающих, надо заметить, предостаточно.

Но…

Но все остальные места заняты, и ей некуда садиться, кроме как рядом со мной – эти мысли возбуждённо подпрыгивают в моей голове, взявшись за руки.

Так древние люди плясали у костров, благословляя начало начал. Дикие, сумасшедшие танцы.

Мне даже не приходит в голову, что ей может прийти в голову поменяться местами с кем-то из одноклассников – так я ослеплен своей безумной радостью. Оглядываюсь на друзей – они показывают мне большие пальцы, выставленные гордыми флагами, – всё схвачено и нужная территория уже оккупирована со всей возможной осторожностью. Я в свою очередь стараюсь не показывать никаких эмоций на своем лице и отворачиваюсь.

Кидаю взгляд на разделительную полосу проезжей части, куда попадают солнечные лучи – её белый цвет кажется слишком ярким – из-за этого незаметно, что дорога в том месте не совсем ровная.

Этот белый свет слепит меня. И я, ослеплённый, не вижу, что может помешать мне сидеть с ней рядом, пока автобус будет наматывать километры до намеченной цели.

Сидеть с ней рядом.

Автобус – это небольшая клетка с окнами, которые нельзя открыть нараспашку.

Автобус – это клетка с дверями, которые открываются только по нажатию кнопки. Это то самое место, где двое людей, которые очень плохо знают друг друга, смогут исправить это досадное недоразумение, – особенно в том случае, если они сидят вместе.

И у меня был шанс это исправить.

Боковым зрением я вижу, что она поднимается по ступенькам и вертит по сторонам головой, вычерчивая острым подбородком прямые линии в воздухе – ищет взглядом свою сумку. Затем подходит ко мне.

Ближе и ближе. И я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, а волнение, юлой вращающееся под кожей, на мгновение замирает, отдаваясь вибрацией в области горла.

– Мы сидим вместе? – вопрос задан спокойным, будничным тоном, не выражающим и толики удивления или недовольства.

И я небрежно бросаю это «Да», вдруг смирившись с тем, что она сейчас уйдет, помахав на прощание тонким запястьем, что, кажется, приросло сейчас к спинке моего кресла.