Весь апрель никому не верь

Заречный район замыкал город, «хрущевки» стояли на отшибе в полуобъятии черемуховой рощи; парк зеленел с другой стороны перед шустрой речкой, увенчанной автомобильным мостом – как вьюн-непоседа солидной шляпой.

Друзья испытали стойкость своих вестибулярных аппаратов на множестве аттракционов и сфотографировались на память с Чебурашкой, немного печальным без крокодила Гены. Крокодил стоял у пивного ларька, задрав одной рукой зубастую голову в черном лаковом котелке. Поперек волнистой шеи под галстуком-бабочкой зияла жутковатая щель, из нее высовывались чьи-то сложенные трубочкой губы и сдували пену со стеклянной кружки.

Дядя Костя тоже выпил пива. Дети атаковали автомат с газированной водой, выдававший ее с малиновым сиропом за три копейки и за одну без сиропа. За все расплачивались «буратинскими» денежками. Сами! По словам Робика «пъёвели вьемя здойовски» (он не выговаривал букву «р»). Короткая толстая стрелка в часах Матюши шла, шла, шла и дошла до цифры шесть с половиной, когда веселая компания вернулась из парка.

После ужина дядя Костя удалился к себе. Матюша с содроганием ждал прощальных поцелуев тети Оксаны, но она никуда не делась. Потягивая через соломинку прозрачное вино, она бесконечно болтала о чем-то с папой и хохотала. Матюшу страшно раздражал ее прыгучий смех – словно кто-то, стоя на макушке горы, швырял вниз горсти камешков. Они раскатывались глухо, с прерывистым шорохом без всякого звона.

Тетя Оксана вообще много смеялась и любила кого-нибудь поддразнить, особенно Робика.

Всякий раз спрашивала, будто забыла: «Мальчик, тебя как зовут?» – «Ёбик», – тихо отвечал Робик, зная, что она потешается над его произношением. «Не расслышала, – притворялась тугоухой тетя Оксана, – повтори, пожалуйста». – «Ёбик! Ёбик!» – кричал Робик со слезами. Матюша тоже готов был закричать, чтобы не слышать, как она хохочет.

Вот и сейчас тетя Оксана швыряла и швыряла свои камешки, швыряла и швыр… Он зажал ладонями уши – камешки зависли в воздухе, открыл – и:

– Пора спать, сынок.

– Спокойной ночи, папа.

– Я тут не один.

– Спокойной ночи, тетя Оксана, – пробормотал Матюша, глядя в окно, и вдруг вспомнил имя волшебника за облаками: Христос. Мальчик из старшей группы уверял, что Христос исполняет желания, если хорошенько попросить. Только нужен его портрет, сквозь который в небе открывается окошко.

В детской Матюшу ждали подарки Робика и Эльки – железный пистолет, на вид взаправдашний, и книга.