Весь апрель никому не верь

Жаль, что папа не почитает перед сном, зато можно поговорить вслух с мамой.

Рассказывая ей о денежном дереве, часах и парковых играх, Матюша привычно рассматривал изученное до мелочей лицо в рамке. Он догадался, что мама живет в небесном городе, где волшебник сидит у окна. Туда не долетает самолет с тетей Оксаной, но доносятся слова с земли. Портрет мамы, вероятно, тоже отворяет створки облаков, ведь она слушает Матюшу и видит. Он развернул перед ней страницы подаренной книги. На картинке какой-то геройский мальчик боролся в море с акулой.

Другой с улыбкой вылетел из пасти крокодила. За подвиги победителей наградили мороженым… Следующую картинку мама разглядывала одна – сын уснул.

…Держа в руках душистый ломоть остуженного солнца, освещая им путь, Матюша пробирался в руинах торта, как муравей в разрубленном мухоморе. Бисквитный лабиринт открывал впереди все новые и новые закоулки, сахарные клубничины скатывались с пены крема Матюше на голову и на изрытую чьими-то ногами тропу. Стены сочились сиропной влагой.

Выхода не было.

Внезапно прямо из стены выдралась перепончатая зеленая лапа. Не успел Матюша вскрикнуть, как крокодилья лапа выхватила из рук его солнце и втянула в пористую мякоть. Стало темно. Матюша проснулся и увяз в такой же липучей темноте. Он заставил себя встать, выбежал во мрак коридора и помчался в папину спальню, из-под двери которой брезжила полоска света. Распахнув дверь, вначале испытал миг облегчения, приветствуя безмятежное сияние бра…

На отцовской тахте странно горбился живот тети Оксаны.

Натянув до подбородка одеяло, она таращилась на Матюшу испуганно и смешливо. Подозрение, что сон продолжается, утвердили в нем ее торчащие из-под одеяла ноги, неестественно вывернутые пятками вверх.

– А где папа?

– Не знаю, – просипела тетя Оксана, пуча глаза. Растрепанные волосы клубились у нее надо лбом черной тучей. Колдунья! По рукам Матюши пробежала рябь холодных мурашек, кожа на голове съежилась. Он изо всех сил цеплялся за ускользающую реальность.

– Может, папа в туалете?..

Вместо ответа тетя Оксана надула щеки и как выстрелила – оглушительно захохотала, а холм ее живота заколыхался. Споткнувшись на пороге, Матюша выпал вполоборота в коридор, ссадил коленку и, не помня себя от страха, полетел прочь. Безумный хохот разрастался, двоился, бился о стены квартиры россыпью камешков… Нет, не камешков, – валунов, скальных глыб! Их раскаты колоколом отдавались в готовом взорваться мозгу.