Отсутствие Анны

Один раз – когда ее осенила спасительная и фальшивая мысль о том, что Аня задержалась у подруги. Марина набрала единственный известный ей номер. Трубку сняла мать Аниной одноклассницы, которая говорила сочувственно, с хорошо выверенной толикой вежливого волнения, но было в ее голосе и что-то еще. Только положив трубку, Марина поняла что. Недоумение.

Девочка, матери которой она позвонила, явно никогда не была так близка с Аней, как ее дочь утверждала, отмахиваясь этим номером от Марининых расспросов.

Маргарита Михайловна, Анина учительница, к счастью, не только сразу взяла трубку, но и посоветовала Марине обращаться в полицию немедленно, не теряя больше ни минуты.

Так она и сделала – только долго выбирала в коридоре между кроссовками и туфлями на каблуке, пока не затряслись руки. Руки выплясывали задорную тарантеллу, как будто решив вести теперь отдельную, веселую жизнь, не имеющую ничего общего с полным скорби и страха телом, а Марина смотрела на черные туфли с тонким каблуком так, как будто видела их впервые.

Позднее Марина не раз пыталась вспомнить, что именно чувствовала между моментом, когда осознала, что Аня не просто опаздывает, и мигом, когда перешагнула порог полиции. Она не воображала немыслимых ужасов, которые могли случиться с дочерью, не пыталась успокоить себя сладкими сказками о вечеринках непослушания, пронизанных запахами дешевых коктейлей в банках и розовой жевательной резинки. Собственно говоря, единственной эмоцией, которую она могла вспомнить, было отупение – если его вообще можно считать эмоцией.

По привычке она шла ближе к краю тротуара – стояла осень, сухие листья сгребали к бордюрам, а Марина любила чувствовать, как они шуршат и похрустывают, приволакивать ноги, как в осенней морской воде… Но сегодня листья молчали.

В приемной совсем юная девочка в кителе, не сходившемся на огромном беременном животе, посмотрела на нее округлившимися глазами, когда она спросила, где здесь можно заявить о пропаже ребенка.

Возможно, дело было в том, как она запнулась на слове «ребенок». Внутренне она уже несколько лет не могла заставить себя определять Аню именно так, хотя технически, конечно, ее дочь была ребенком – ребенком на пороге шестнадцатилетия.

Оказалось, чтобы подать заявление, нужен следователь, а следователя нет на месте, поэтому придется подождать. Девочка в кителе отвела ее куда-то и предложила воды или чая. Марина ответила что-то и тут же забыла что.