Певчий ангел

Одна секунда встречи… Здравый опыт

нудит, что пролегают наши тропы

во всех, за исключением одной.

Оставим, Анна, бездны темный ропот.

Да будет стих наш колоколом пробит

над нашей исстрадавшейся землей.

Старушка и смерть

Старушка об руку со смертью,

на черный опираясь зонт,

бредет поутру в мокрый сквер, где

считает дни, за годом год.

Спектакль кончился. Актеры

все восвояси разбрелись,

оставив сцену, на которой

ее разыгрывалась жизнь.

На привокзалье рыбный запах

борделей.

крадется муж на задних лапах

под носом бдительной жены.

Прохожим уши треплет ветер

неразличимых новостей.

Сквозят вагоны. В желтом свете

трамвая личики детей,

когда-то ею не рожденных…

Им нет имен. Их нет нигде.

И мужа нет. Сквозят вагоны…

Проснувшись утром в пустоте,

бредет она, считая будни

дождливой старости, и ждет,

когда немногословный спутник

над ней раскроет черный зонт.

«Холодно здесь.

Холодно здесь. Неизбывно холодно.

Переполняю собой квартиру.

Стены мои с безучастием молота

чавкают кровью в коллекторе мира.

Я остываю. Забыв неначатое,

перехожу ко вчера забытому…

Жизнь, похоже, готова начерно,

кто-то стучит за стеною копытами.

Мимо. Ресницы сомкнув за окнами,

переползаю от желудка к желудочку,

выше и выше, гортанью мокрою…

и родничок раздирая – в будущее.

Ангел

Часы прокукарекают и дня

стальной корсет почует позвоночник.

Исчадия луны – химеры ночи —

смолкая, в тень отступят от меня.

Рыданий шрамы маскою прикрыв

спиной изображу кариатиду.

Луна невинно скроется из виду —

смолкает в синеве ее мотив.

Что ж, радуйся! Усерден ангел твой!

Моленья и капризы исполняет.

И осень приглашать не забывает.

И хлеб не горек милостью чужой.

А все теперь некстати и не впрок.

Луна ли под сурдинку чрево точит

и тело бледной немочью морочит?.

Но если отзовется пара строк

из кельи за дольменною плитой —

ту ангел учит душу терпеливо

полночное превозмогать светило

молитвою смиренной и простой.

«У блаженных котомки пусты…»

У блаженных котомки пусты.

Для свидания с музою нужно

трепетать на краю нищеты,

ожидать, затянувшись потуже.

Не надеяться и возжелать,

развенчаться с обыденным надо,

чтобы деве капризной внимать,

не заботясь о тучности стада.