Рыцарь Испании

Другой был ниже среднего роста, слабым, болезненным и худым, с одним слегка ссутуленным плечом, его бледное лицо выглядело вполне обыденным, кроме разве нижней челюсти, которая выступала у него больше, чем у двух других молодых людей. Выражение его лица также можно было счесть ничем не примечательным, если бы не печаль и горечь, сквозившие во взоре бледных блуждающих глаз.

Его простая черная одежда была поношенна и небрежна, но под обмякшими и запачканными брыжами он носил золотую цепь с бриллиантами и рубинами невиданной красоты.

Было заметно, что он капризно и требовательно льнул к светловолосому юноше, не обращая внимания на второго, его поведение отличалось нетерпимостью и высокомерием, и его товарищи обращались с ним с известной предупредительностью.

Сейчас он, казалось, пребывал в состоянии возбуждения. Ринувшись к окну, он распахнул его навстречу буре, которая бушевала над Алькалой.

– Дон Алессандро, – властно сказал он, – что имела в виду донья Ана? Его голос был пронзителен и неприятен, и когда он говорил, его члены бесконтрольно подергивались.

Темноволосый юноша ответил мягким и спокойным голосом.

– Она имела в виду, что один из нас должен прийти сегодня в десять часов вечера к воротам ее дома, – сказал он. – Конечно, это, дон Карлос.

– Но кто именно? – последовал раздраженный вопрос.

Дон Алессандро слегка пожал плечами.

– Разве можно угадать, кого выбрала женщина? – сказал он.

Удар грома в горячем воздухе сопровождал его слова, и дон Карлос сжался за оконной створкой и злобно посмотрел на небо.

Тогда выступил вперед третий молодой человек, который до сих пор сохранял молчание.

– Будем тянуть жребий? – предложил он мягким голосом. – Или кто-то один из нас докажет, что у него есть преимущество перед остальными?

– Никто из нас не знаком с ней, дон Хуан, – ответил дон Алессандро, – и все мы писали ей письма…

– Разве есть в Алькале хотя бы один кабальеро, который не писал? – легко сказал дон Хуан. – Сейчас модно быть влюбленным в донью Ану.

Вспышка молнии озарила комнату, и дон Карлос отпрянул от окна, пронзительно взвизгнув, подобно испуганному животному, когда вслед за нею раздался удар грома, он зажал уши руками, трепеща всем телом, и громко закричал.

Остальные двое потупили глаза, не глядя ни на него, ни друг на друга; он отер пот, выступивший на его узком лбу, и взглянул на них украдкой.

– Хорошо, тянем жребий, – выдохнул он, нервно стискивая платок в своих длинных руках.