Соната

Другая – оказалась вовсе не книгой, а фотоальбомом. Немного необычным. Это были фото Сонни. Но только ее изображения были срезаны со всех фото, и вставлены рядом. На фотографиях было много людей, совершенно мне не известных. Сонни же как будто наблюдала со стороны за всеми ими. Я абсолютно не понимала, зачем это мне показано, но смотреть мне было интересно.

Листая сборник, я обнаружила одно обведенное красной линией стихотворение.

А теперь нужны кнут и веревка,

Чтобы снова бык не пропал

На какой ни будь узкой и пыльной тропинке.

Хорошо был обучен когда-то и вот

Снова кроток и добр, как и прежде.

И опять повинуется также,

Совершенно свободный от пут.

Это был первый акцент на словесной информации. Это показалось мне маленькой ниточкой, обещавшей связь с чем-то живущим в моем подсознании, некогда доступным, а теперь глубоко спрятанным. Этот бык, плененное существо – это видимо я. Но почему так? И мое здесь пребывание – это укрощение? И как повиновение может быть свободой? Мне совершенно не понятно, но именно это встревожило меня впервые по настоящему.

Как это сложно – не знать с чем имеешь дело, когда дело уже в тебе.

6

Ведь по большему счету человек является пленником мыслей. А его первородное животное состояние, сохраняющееся в форме инстинкта, выражающегося в эмоции – порой заставляет человека скрываться с глаз разума. Собственного разума. И мысли, – приманка для животного, того самого быка, живущего в нас – заставляют нас блуждать по диким тропам.

Тогда как истинная человеческая свобода, заключенная в разуме – спит в темнице… И как странно устроен человек. Когда ему говоришь о том, что он свободен, показывая противоположную сторону не свободы, человек тут же начинает соотносить себя с негативной стороной сказанного. И пока не найдет доказательств обратного, не успокоится, и будет искоренять в себе несвободу, сам ее же и порождая своей же мыслью. Пока человек верит, что он находится во власти чего-то, что его умаляет – он умаляет сам себя.

7

Значит, Сонни нашла выход к тому языку, на котором я могу ее понимать. Но уже много дней я ее не видела. Я вообще никого не видела. Правда, почему-то у меня не было мучений по теме, зачем я здесь оказалась. Кто меня сюда закинул. И что меня ждет дальше. Но это не было состояние тупости. Нет. Голова моя была ясна. И ее занимало воспоминание о встречах с Сонни.