Она будет счастлива

Она будет счастлива

Иван Иванович Панаев

«У одного изъ самыхъ модныхъ рестораторовъ Петербурга, а это было, кажется, въ феврал? 183*, пировала въ особенной комнат? толпа молодежи. За столомъ, тянувшимся во всю длину небольшой, ярко осв?щенной комнаты, сид?ло дв?надцать челов?къ. Столъ былъ уставленъ опорожненными и полуопорожненными бутылками, красовался стаканами, раскрашенными виномъ, которое м?шались съ причудливыми рюмками рейнвейна…»

Иван Иванович Панаев

Она будетъ счастлива

(Эпизодъ изъ воспоминанiй петербургской жизни.

)

…'tis in ourselves, that we are thus or thus…

    Shakspeare

I.

Есть дв? вещи безвкусн?е и холодн?е льда: юноша мудрствующiй и старикъ молодящiйся.

    Персидская пословiща.

У одного изъ самыхъ модныхъ рестораторовъ Петербурга, а это было, кажется, въ феврал? 183*, пировала въ особенной комнат? толпа молодежи. За столомъ, тянувшимся во всю длину небольшой, ярко осв?щенной комнаты, сид?ло дв?надцать челов?къ. Столъ былъ уставленъ опорожненными и полуопорожненными бутылками, красовался стаканами, раскрашенными виномъ, которое м?шались съ причудливыми рюмками рейнвейна.

Видно было, что об?дъ перешелъ за половину, потому что лица застольниковъ одушевлялись румянцемъ, глаза ихъ сверкали огнемъ и движенiя становились вольн?й и вольн?й. Уже посл?довательность р?чи см?нялась вспышкой фразъ, разсказъ прерывался восклицанiями. Но во всемъ этомъ еще былъ какой-то порядокъ, еще выдавалясь минуты тишины, можетъ быть, предв?стники бури.

Между этой разгульной гурьбой, между этими нерасчетливыми, дерзкими новичками жизни, безразсудно посм?ивавшимися надъ жизнью, былъ зам?шанъ одинъ челов?къ: ему см?ло можно было дать сорокъ л?тъ; его черные волосы слишкомъ посеребрились годами; его лицо слишкомъ было изр?зано штрихами минувшихъ страстей; его глаза, мутные, меленькiе, странно св?тились изъ-подъ нависшихъ бровей: въ его улыбк?, которая придавала ироническiй очеркъ лицу его, было горькое разочарованiе, равнодушная безнадежность и еще какое-то ядовитое чувство.

Въ петлиц? темнаго фрака его, сшитаго со всею тонкостью модной взыскательности, пестр?лъ разноцв?тный, небрежный узелокъ орденскихъ лентъ.

– Шампанскаго! – вскричалъ онъ стоявшему сзади лакею, опрокинувшись на задокъ стула. И его возгласъ повторился дв?надцать разъ эхомъ.

Бутылку поставили передъ нимъ, онъ отвернулъ рукава и, съ искусствомъ опытнаго знатока, сталъ обр?зывать ножомъ проволоку.