Свет будет потом

– Ну что, считай, повезло вам, – молвил мне Семеныч, пропуская меня на палубу и перехватывая у Калитки длинномерный груз с другого конца, – мы ведь как раз сейчас отходим, аккурат к утру в Питере будем. Может, еще мосты свести не успеют. Так до самого центра и дойдем. А кто вас надоумил сюда, на пристань, переться? Тут ведь не пассажирский порт. Раз в несколько дней еще повезет, если кто-нибудь причалит-отчалит…

Калитка быстро что-то затараторила про старушку из магазина, но ее не особо кто стал слушать, и, привычным движением руки откинув с лица непослушные волосы, она обиженно замолкла, с интересом оглядываясь вокруг.

Мы с Семенычем оттащили наш сверток с шестами вдоль борта ближе к носу и пристроили там меж бревен. Вроде никуда они отсюда не денутся и никому не помешают. То, что надо.

– Да мы, в общем, почти случайно сюда завернули. От отчаяния. Как на поезд опоздали, стали метаться туда-сюда, в автобус последний не влезли, потом в магазине нам бабка какая-то про пристань рассказала.

Вот мы сюда и рванули. Издалека-то кажется, много всяких посудин. Только вблизи видно стало, что половина до дыр проржавела, а от других вообще только каркас остался.

– Ну-ну. От отчаяния, значит. Повезло вам здорово. Обычно отсюда разве на веслах можно или на моторке местной.

Семеныч очень значительно так закурил, прямо как истинный морской волк, и зачем-то подергал канат, свисающий откуда-то сверху. Вид у него вообще сделался очень внушительный и деловой.

– А что, таких этих ваших длинных хреновин в Питере не сыскать было? Дефицит какой, или местные лучше мастрячат?

– Да, долгая история, – отмахнулся я от действительно весьма логичного вопроса. – А вы, простите кто здесь будете? Капитан или помощник?

– Не, капитан у нас с помощником в рубке сидят, не по рангу им по палубе скакать перед отплытием. Я старший матрос, ну и такелажник заодно. Старший и на сегодня единственный – напарник накануне приболел.

Семеныч помолчал немного, потом посмотрел зачем-то наверх.

На небо, как видно. Сверху с готовностью крикнула было пролетающая мимо чайка, но тотчас смолкла. А почти над самым горизонтом прочертил полнеба малюсенький самолетик. Если бы не золотой след от него, и не разглядеть.

Меж тем заработал двигатель, под ногами заметно задрожала палуба, и из трубы повалил сизый дым, забивая аромат свежесрубленной сосны зловонием солярки.

– А ведь я когда-то на судью учился.