Психабили

Жрать, чтобы выжить, но зачем жить, если в лучшем случае придется находиться в обществе, которое живет, чтобы жрать.

А зачем продлевать свою жизнь, уподобляясь скоту? Она долго пыталась заставить тебя есть, перекрывая кислород в ожидании открытого рта, но зубы, как войско со щитами, не пропускали захватчика за врата города.

Сестричка, психанув, схватила поднос, а затем, хлопнув дверью удалилась из палаты. Вдоль коридора зацокал быстрый шаг, отдаленно напоминающий копытца. Живот продолжил уже привычное ворчание, пятна на стенах начали преображаться в форму бабочек.

Порхают над полем красного мака, теплый ветер ласкает листву.

Приятная безмятежная суета под лучами лампочки Ильича.

Жизнь, страдая, кружит вальс с улыбкой дымного прогресса,

Блуждает муза по пятам останков человека,

Тоска свобод замок повесит, кто откроет, тот поймет.

Осколки нового регресса.

Слегка доносится ритмичный писк приборов, послушно повторяющий такт твоего сердца, а тело по рукам и ногам перетянуто кожаными ремнями к кушетке, потому достать иглу из вены от опустевшей капельницы, возможности нет.

Радует, что мы не в своей скромной одиночке, а в обширной чистой процедурной комнате, на это указывает почти выветрившийся запах хлорки, кварцевая лампа и приоткрытый шкаф с бинтами и прочей медицинской лабудой, жаль, что часть комнаты скрыта белой кожаной шторкой, возможно за ней есть окно…

Размышления прервал кашель какого-то лысого очкарика. Его изрядная картавость портила впечатление серьезного человека, а уж тем более статус врача.

Зато он, пока говорил, убрал иглу, протер след смоченной спиртом ваткой и отставил капельницу.

– Ваше физическое состояние идет на поправку, если так пойдет и дальше, вас переведут обратно в палату, где вы продолжите лечение в уже привычной для вас обстановке…

Пищание приборов слегка ускорилось, док, поправив очки, дополнил и без того провальную речь.

– Вас что-то беспокоит?

– Ммм… да, ужасно чешется задница.

– Я думаю это лучше, чем смирительная рубашка, и если вы не будете сопротивляться, то с завтрашнего дня вас переведут на нормальное питание, а не из капельниц.

На этом очкарик вышел из процедурки, так и не дав ответ на крикнутый ему в след вопрос

– «Нормального» или человеческого?

Хотя… какая разница, больничная еда никому не нравится.

Писчание кардиограммы начало сливаться в некую музыку со скрытым смыслом и минималистичной красотой.