Теория Хааста

Все стало значительно хуже, когда он развелся с женой после двадцати шести лет брака. Отсюда и вкладки с эротикой, и откровенное злоупотребление алкоголем на рабочем месте, и эмоциональный отрыв на подчиненных с обязательными оскорблениями. И теперь, в свои почти пятьдесят пять, Петрович уныло наблюдает за тем, как жизнь его, на которую он раньше не обращал внимания – некогда было – тонет в потоке бесполезных бумажек и развлечений, которые давно не развлекают; в ней нет больше спешки, а дети выросли и более не нуждаются в его помощи и общении.

А дальше пенсия и она, с его-то характером, обещает быть одинокой и уже издали отдает противным перегаром от кислющей бормотухи.

Виталик в отчаянии разводит руки в стороны и с шумом вздыхает. Такой жест однозначно не нравится Кузнецову, и у редактора-подлизы есть всего несколько секунд до того, как директор окончательно взбесится и вышвырнет его из кабинета.

– Он. Умеет. Летать!

Кузнецов снова привстает, но с другой целью.

– Виталя…

– Да правда, умеет! Как в фильмах!

– Виталя!

– Сейчас покажу!

Редактор подскакивает к столу и разворачивает перед носом Петровича экран смартфона.

– Вот. Сегодня утром прислали.

На видео можно разглядеть, как между двумя зданиями пролетает человек, одетый в трико. На груди мужчины – эмблема. Он медленно, гордо взмахивает тканевыми крыльями и исчезает из кадра.

– Монтаж? – спрашивает Кузнецов, изменившись в голосе. Виталик тут же это подмечает и переходит на нужный, рассудительный тон:

– Сомневаюсь.

Мишель посмотрела, говорит, что никаких склеек не замечает – а она специалист, сами знаете. В крайнем случае – это очень хороший иллюзионист.

– А с чего ты взял, что он герой?

– А кто ж еще? Эмблема, трико…

Теперь Петрович меняется не в голосе, а в лице.

– Балда.

Сотрудники уже знают, что подарят Кузнецову на юбилей, чтоб не прогадать – проституток, конечно – но незавидная судьба директора их совсем не интересует. Им неважно, сопьется он, сойдет с ума от нервных срывов или скоропостижно умрет от инсульта.

Александр Петрович уже замахивается, чтобы как следует толкнуть Виталика своей огромной ладонью к двери, но вдруг останавливается.

– Хотя знаешь что, – директор наконец-то садится обратно в кресло, а в его глазах загорается такой редкий за последнее время огонек эксклюзива, – последи-ка за ним. Герой или не герой, фокусник или хер его пойми – разберемся. Если он и вправду так умеет, то он – талант.