Бегемот

Теперь можно было и в учительской, и в укромных уголках школьного двора, где тайком курили старшеклассники, и в классной тишине услышать: «А Моймужсергейпетрович сказала…» или (это одна восьмиклассница, вздыхая, шептала другой, задумавшись над контрольной): «Мояженалилечка совсем на меня внимания не обращает… А я, кажется, в него влюбилась…»

И ученики, и учителя никогда не путались, называя Сергея Петровича Моейженойлиличкой, а Лилию Феоктистовну Моимужемсергеемпетровичем, а вот родители бывали поначалу весьма озадачены, когда их дети рассказывали им об учительнице русского языка и литературы по имени Моймужсергейпетрович и об учителе биологии по имени Мояженалилечка.

Когда об этих своих прозвищах узнали Сергей Петрович и Лилечка, они были приятно удивлены друг другом и даже иногда сами в шутку стали называть так друг друга; как они сами говорили, «лучше уж быть Моейженойлиличкой, чем Гомотетием и Моиммужемсергеемпетровичем, чем Парашей…»

Заканчивая описание первого учебного года, надо сказать, что Сергей Петрович в школе прижился легко, Лилечка же иногда даже плакала в учительской и говорила мужу сквозь слёзы, протирая вышитым платочком свои запотевшие очки: «Сережа, я не знаю, что мне делать, я не могу справиться с этими неразумными хазарами… Да, Сережа, я согласна, да, скифы мы, да азиаты мы, но не до такой же степени! Я ведь в конце концов, не цербер, я учитель…».

Сергей Петрович, как мог, утешал Лиличку, готовил ей в учительской сладкий чай, давал дельные советы. Самые же отъявленные хулиганы, с которыми Лилечка не могла справиться сама, после того как с ними один на один, «по-мужски, серьёзно», поговорил Сергей Петрович, стали, как сказала Лилечка, «скромнее в своих желаньях».

Так что первый учебный год закончился вполне благополучно: Лилечка больше в учительской не плакала…

3

Следующий учебный год начался беспокойно, вся школа была взбудоражена – завуч, учительница английского языка, старейший работник школы Серафима Бенционовна Голенькая уходила на пенсию.

Казалось бы, что лучшего объекта для «устного школьного творчества», чем фамилия старейшего работника школы и быть не может. Но почему-то и теперь, как и много лет назад, уже десятки поколений школьников называли Серафиму Бенционовну Голенькую просто Пенсионовной, так же, как прозвали её её первые ученики ещё тогда, когда ей было всего двадцать два года, и она только-только, и как она сама говорила, «совсем девчонкой», пришла в школу.