Корм

Свет фар выхватил из мрака пару уродливо-тощих фигур. Вечно голодные уродцы, завидев машину, припустили к ней со всех ног. Первый день вспомнился, самое начало: такие же слабые и тупые, лёгкая добыча для начинающих участников.

Но Грешник сейчас далеко не в лучшей форме, его любой противник разделает на фарш. Охотники глазам не поверят, если он отключится прямо сейчас. Самый страшный их кошмар стал закуской для самых ничтожных антагонистов.

Да уж, забавно получится, искренне повеселятся…

Нет, не достанется тварям такая радость, он на отличной машине, он прорвётся.

Ещё не знает, куда и как, но непременно прорвётся.

Машина – это быстрый способ попасть туда, куда пешком добраться сложно. Именно с машины всё и началось. Он тогда даже не догадывался, куда она его завезёт.

В те края, куда даже самолёты не летают…

Тогда он всего лишь чересчур резко крутанул руль, избегая столкновения. Вот и оказался там, где его даже зовут иначе. И теперь, уже на другой машине, спасается от очередных убийц, слушая, как трещат разбитые кости и пытаясь что-нибудь придумать.

Надо как-то выкрутиться. Надо… Мозг, залитый волшебным коктейлем, помогать не желает, работает скверно, выдаёт бессвязный бред вперемешку с обрывками воспоминаний.

Может это и есть смерть? Говорят, перед умирающим проносится вся его жизнь. Может отсчитываются последние секунды? Прямо сейчас всё и закончится, тело расслабится, машина начнёт замедляться и остановится, завязнув в очередной россыпи брошенных мотоциклов.

Веки начали опускаться, а вот нога осталась напряжённой и ещё сильнее придавила педаль газа…

Глава 1

Неизвестное пространство

Монотонный монолог безликого

Как бесконечно далёкий от религии человек, в ад, рай, чистилище и прочие локации для загробного существования он не верил.

После того, как машина отправилась с обрыва к морю по кратчайшему маршруту, ожидал два варианта развития событий: или небытие, или больничная палата.

Вариант обнаружить себя на бесконечном листе снежно-белого пластика, сидящим на стуле из такого же материала, походил на бред сознания, угасающего в необратимо повреждённой центральной нервной системе.

Человек, восседавший напротив на таком же стуле, улыбнулся, как резиновая кукла. Одними губами, без намёка на эмоции. Люди так не гримасничают. Да и в остальном выглядел необычно. С виду ничего особенного, а отведи взгляд, и ни внешность ни вспомнишь, ни хотя бы что на него надето.

Жутковатая безликость.