Кольца жизни

Мир родимый новыми очами

Смотрит и добрее, и нежней.

Снова и снова «врывается» в описание великого мира далекий от совершенства человек.

Вдруг разрыв. И пил визжанье.

Их надрывный рёв и стон.

И предсмертное дрожанье

Величавых леса крон.

Однако человек человеку – друг. Даже если один человек не понимает другого – в поступках и стремлениях. Если углубиться в мысль, человечество обязано «подружиться с самим собой». Что-то сопоставить из пройденного, достигнутого и потерянного.

Что-то прекратить. Что-то изменить. Не продолжая разрушать себя и природу, а совершенствуясь и беря у природы пример. Потому что природа не обманывает, потому что ее саму не обманешь. «Нерв», оголенный пониманием, острым осознанием этой истины, проходит нитью от произведения к произведению, определяя их содержание, эмоции, форму, философскую насыщенность.

Развоплощённость, воплотись!

Оденься в новые одежды

И в мир заснувший возврати

Дух истый, радость и надежду…

Тогда всезрячий вдруг замрёт,

Ослепнув от сплошного света, –

Глухонемой глас обретёт,

Услышав тихий стон поэта…

…

И я боюсь желанья человека

В генетику въедаться червяком

И монстров порождать, и мир коверкать,

И звать лавину бед, как снежный ком…

…

Бунтует грозная стихия,

И ропщут мудрые леса…

По мирозданью колесят,

Всеобщей гибелью грозя,

Душетрясения людские…

…

Спираль времён нас не обманет.

Но всё живое береги,

Не то исчезнем мы в тумане

Небытия – друзья-враги…

Примечательно, что автор книги – представитель питерской литературной прослойки, «один из Питера сынов» (северной столице России, конечно же, посвящающий особые строки). Город на Неве строился почти «из ничего», по велению царя-реформатора, но строился как «окно в мир»… Пожалуй, здесь можно провести параллели и со всей историей человечества – стремящегося к развитию, мало с чем считающегося на этом пути, но, возможно, способного переосмыслить ценности настоящего и будущего, не брать от природы лишнего, довольствоваться и без того щедрыми ее дарами, «окультуриться», наконец.

Природа-мать, прости меня, прости…

Я знаю: можешь смять меня в горсти…

Лирика Александра Белкина не претендует, вероятно, на идеал стихосложения. Но, будучи достаточно крепкой, она обладает важнейшим качеством – своевременностью.