Море крылатое

Волки пасутся, охотятся овцы и приморозило,

И серебром отливается, льда окаем…

Кто б нас заметил здесь, этих – идущих вдвоем?

Флейта иль скрипка? На чем-то играет юнец,

Музыка эта – шкатулка для наших сердец,

Чтоб эту бойню свирепых овец и послушных волков

Нам не видать, как ему, на поляне веков.

Зачем

Зачем меня приворожила Осень?

Ее наряд и броский, и распутный,

Опять от вечных истин, тем уносит

В беспечный разговор, сиюминутный:

Что мишура шального листопада

Прошелестит и, как мираж, исчезнет,

Что ничего от жизни мне не надо,

Лишь был бы хлеб, да чтоб по сердцу песня.

А время – кровный брат, и что с ним спорить?

Гуляет в жилах кровь, я жив, покуда…

Лес обнажается, но не впервые он ведь,

И в гибели да не увижу чуда!

Палитра

Дом – озеро, дом – птица, дом – душа…

Вот ласточка парит над головою,

Вот розы лепестки, что, не спеша,

Спешат к земле, взлетая над собою.

Вся жизнь окажется, как будто бы взаймы,

И ветер с поцелуями отпустит,

Тот мир, что так любили мы,

Что преисполнен радостью и грустью…

Но тропы нас торопят, тронут сном

Наш шаг земной, в нем кроткая молитва,

Но я проснусь кода-нибудь с Весной,

И будет хороша ее палитра!

Перед дождем

Перед дождем ты, небо, тяжелей

И облака твои – каменоломня.

И дышит испарением полей,

Душа моя, уже себя не помня,

Уже сбиваясь с ритма беглых фраз:

Что, как сказать, кому? И в самом деле:

Все, что решалось вроде бы на раз,

Увязло, растянулось на недели…

И планы как не выстроенный дом,

И время загустело алебастром.

А я пекусь как будто об одном:

Как завершить, что начато напрасно.

А целям всем, желаньям – грош цена,

И выправка не прибавляет чести.

По крайней мере, есть уже стена,

А вдумаешься, всмотришься: а есть ли?

Окрест

В какую из известных непогод

Нам вновь с тобой в который раз уехать?

Чтобы сказать друг другу: Oh my god,

Печаль ведь не выводится, как перхоть!

И облака, что вспененный шампунь,

Разрежет «Боинг» лезвиями крыльев.

С ладони вслед ему снежинку сдунь,

Лекарства от себя в нем не открыл я.

Ведь грусть не лечат переменой мест,

И климата, и общества, и речи…

А если счастье есть, оно – окрест,

И ни к чему искать его далече.