Моряк солёны уши. Пермский этап

На севере Пермской области было изобилие исправительных лагерей. Зеки, отмотавшие срок, добирались до Перми, пропивали все, что можно было пропить и оседали в заводских общежитиях. Так что таких хватов скудностью магазинных полок не обескуражишь.

Но вдруг в магазинах закончилась водка. О! Это уже серьезно. На заводах дело до забастовок не дошло, но началось демонстративное манкирование работой. Недовольство нарастало. Пермское руководство срочно организовало из Свердловска целый железнодорожный состав с зельем.

И все, и полный покой. И мирные дымки над утонувшей в снегах Пермью.

Поезд Москва-Свердловск рано утром прибыл на станцию Пермь-2. Проводница предупредила выходивших пассажиров, что температура в Перми минус тридцать восемь, и все-таки Алексей Барсуков от неожиданности слегка задохнулся сухим, колючим воздухом.

На улице еще было темно. Алексей быстро прошел в здание вокзала, где было не на много теплее, чем на улице. Он увидел милиционера и обратился к нему с вопросом:

– Скажите как мне добраться до центра?

– На трамвае.

– А, на каком номере?

– Здесь один номер ходит. Так что не промахнетесь.

Трамвайное кольцо располагалось на площади перед вокзалом, поэтому Алексей не стал выходить наружу, а пристроился возле выходной двери, изредка выглядывая на улицу. Минут через пятнадцать из темноты выполз трамвай, весь в инее и в снегу. Публика потянулась из вокзала на посадку. Потянулся и Алексей.

В вагоне он попросил кондукторшу предупредить его, когда трамвай достигнет центра.

Он не стал садиться на пронизанные морозом деревянные сиденья, а пристроился на площадке. Продув в заледенелом окошке круглую дырочку, Барсуков стал рассматривать проплывающие мимо городские пейзажи.

То, что он видел, городскими пейзажами назвать, конечно, было нельзя. От остановки до остановки тянулись вдоль слабо освещенной улицы занесенные снегом чуть ли не до крыш деревенские избы. Уже проехали пять остановок, а избы все не кончались.

«Ничего себе пригород, – подумал Алексей, – каков же будет город?»

На шестой остановке кондукторша обратилась к нему: «Вам выходить. Комсомольский проспект».

Барсуков вышел и оказался на широкой, ярко освещенной улице. По обе стороны стояли красивые дома в сталинском стиле. Посреди улицы тянулся великолепный бульвар. Он был весь оснеженный и заиндевевший. Уже рассветало. По проспекту спешил на работу трудовой люд.