Наши сбывшиеся сны

 – Проклятое давление! Ещё вчера было пасмурно и плюс пятнадцать. А сегодня смотри, как резко температура поднялась! Жара прямо с утра.

Что? Я поднялся с дивана и подошёл к окну, до сих пор соображая, почему в феврале на улице стоит такая неимоверная жара. За окном был летний пейзаж, во дворе стояли деревья, сплошь покрытые свежей листвой, по зелёной траве носились детишки, радостные от такого внезапно наступившего тепла, соседская собака жадно пила воду из лужи.

– Пойдём завтракать, чайник только что вскипел, – позвала мать из кухни.

 – Ты будешь чай или кофе?

Не мешало бы выпить крепкого кофе, чтобы «вставить» голову на место, но та буквально раскалывалась на части от боли, поэтому я решил отказаться от этой идеи.

– Я буду чай. Чёрный. И пакетик не вынимать. Мам?

– Что?

– А овсянка в доме есть?

– Нет, – она выглянула из кухни. – Мы ведь её не едим. А ты когда начал завтракать овсяной кашей?

Странно. Я вроде бы второй год только так и питаюсь по утрам, а такое ощущение, как будто она об этом узнала только сейчас.

Я ещё раз посмотрел в окно. О том, что я уснул в феврале, ничего не напоминало. Вошёл в кухню и осмотрелся. На стене висел календарь, ничем не приметный, наверняка, в большинстве квартир висит что-то подобное. На нем был изображён кролик в окружении ёлочных игрушек и прочей декоративной мишуры, а в углу красочным шрифтом аккуратно было выведено – «2011 Год – Год Кролика». «Этот календарь нужно было выкинуть ещё четыре года назад», – подумал было я, и тут меня осенило.

Мама меняла настенные календари каждый год. Когда вовремя, в начале января, когда с опозданием на пару месяцев, но по логике, среди лета именно этого календаря в кухне висеть не должно. Если год сменился, в этой глянцевой картонке не было никакого смысла. Или он всё-таки ещё был? Заподозрив неладное, я решил осторожно спросить.

– Мам, а какое сегодня число?

– Двадцать пятое июня.

– А год?

Мама, стоявшая в это время у плиты за приготовлением оладьев, оглянулась.

Во взгляде явно читалось удивление.

– Дим, с тобой всё в порядке?

В разговоре зависла неудобная пауза. А что, если мои подозрения оправдаются, и я каким-то чудом оказался в две тысячи одиннадцатом году? И как прикажешь объяснить это матери, чтобы она не подумала, будто я сошёл с ума?

– Наверное, это давление. Сны снятся странные, – тут же нашёлся я. – Представляешь, приснилось, что я живу в шестнадцатом году. И так всё реалистично.