Каникулы. Книга стихов

А вечер в парке свелся к пустякам,

до процедуры принижения боли.

Когда ты опрокинут, то с лица

стекает влага по нагим вискам

к затылку и далее и не играет роли,

что примешалось: дождь, слеза.

Петербургская элегия

Юлии Кокуевой, художнице

Север, север, двойные рамы, светлые ночи

и затянувшийся на долгий взгляд рассвет.

В окнах при желтом вздохе еще бормочет

под растворимый кофе невыспавшийся поэт.

Смиренный викинг, где дальний обшлаг залива,

из-под Москвы татары, под боком стоит пруссак.

Только вверх глазеть да уповать болтливо

на лестницу в небо, с чашкой, в одних трусах.

Прошлое настоялось и выстояло настоящим,

разлито по парадным мерцанием на просвет.

Что тебе здесь? Ты не впередсмотрящий,

так пригуби, поежься, облокотись в ответ.

Сырые стоны по борту, небеса в канавке,

морошный гул от верфи сукровицей подвоха

растеклись по венам дворов, где ожиданья навык

передается эстафетной палочкой Коха.

«Нам в отпуске везло: летали самолеты…»

Нам в отпуске везло: летали самолеты,

жилье сдавалось, было, что поесть,

и говорили, что такой погоды

здесь не было уже лет пять иль шесть.

Ресницы выгорели, спины почернели,

мы прижились в чужбине. И тогда,

как возвращение домой, в конце недели

сошла скопившаяся за шесть лет вода.

Померкший свет увяз на занавеске,

в герани, в фотографиях. В тазу

светились яблоки, как лики с фрески.

Тьма не ушла совсем, она внизу

была: в углу, за створкой, под кроватью,

где, добираясь, оставался взгляд,

и мысль, и память, и строка в тетради.

На три недели, навсегда назад.

Старый дворник

Старый дворник педантично

За листом сметает лист,

Свист не слышит крыльев птичьих

Не грустит аккуратист.

Он исполнен чувства долга

Пред вселенской чистотой.

И бессмысленность итога

Молкнет жалобой пустой.

Странен он в своем усердьи,

Ведь сентябрь еще в начале,

И еще не жжет в предсердьи

Боль, как приступа зачатье.

Будет тяжкой эта осень,

Может быть последней будет.

Дни по капле жизнь уносят.

Время даже память губит.

И из всех его занятий

Может смысл лишь только в этом,

Чистить двор от листьев мятых

Для последнего привета,

Для последних белых простынь

Зимнего недомоганья.

Всё слетают листьев горсти,

Непрестанно их порханье.