Кодумаа

По крайней мере, живы те, что помнят

тех, которые помнили.

Так что даже не сомневайтесь.

Передайте потомкам

чистую правду,

не исказите ни единого слова!

«кто вышел из этой шинели…»

кто вышел из этой шинели

тот вечный должник у зимы

такие большие качели

такие ничтожные мы

на ветхом шестке осторожном

бочком да сверчком да молчком

в посуде угрюмой порожней

истекшей густым молоком

в запечье угрюмом и пряном

в чулане где стынет еда

за веником вытертым банным

нас всех сохранит от суда

ничто никогда не случится

и точно не будет войны

зажмурься сильнее – и птицы

и даже они не страшны

«Положи мне яблок, похожих на белых мышей…»

Положи мне яблок, похожих на белых мышей,

А в карман – пятерку и ниткой зашей.

Чуешь, воздух, как колокол, в теле гудит,

как вздохну.

Не хочу идти на войну.

У меня пять детей от этой страны,

У них сладкие пальцы, сладкие сны.

Каша плавит плиту, и огонь гудит, как труба.

Для кого геройская эта судьба?

Я хочу мое солнце, оттаявшее поутру,

Полотенце, щебечущее на ветру,

Я верну все то, чего не знаю в дому.

Не отдавай меня никому.

Гимн провинциалу

«…не убоюсь ни пафоса, ни крови:

вторична ложь, все остальное внове».

Провинциал достал чернил и плачет.

Над ним закат отравленный маячит,

над ним шумит вселенская вражда.

Его томят предчувствия и страхи,

и кровь горит и тает на рубахе —

пылающая едкая вода.

Пророчество клокочет у гортани,

простынный морок душит мирозданье,

горчичный пластырь мучает и жжет.

В предсердии клубится умиранье,

глаза белы, и яд течет по ране.

И сестры вяжут, и зверье снует.

И мир горяч, и выждать не дает.