Друзья и недруги. Том 1

Вилл, опомнившись, поймал руку матери и, несмотря на сопротивление Барбары, поднес к губам.

– Прости, матушка! – Он виновато склонил голову и повторил: – Прости.

Взгляд Барбары смягчился. Она потрепала сына по затылку и, высвободив руку, тихо сказала:

– Ты можешь сотню раз упрекнуть меня в том, что я когда-то полюбила твоего отца и легла в его постель. Но я ни разу не пожалела об этом. Во-первых, твой отец стоит любви, и я не встретила никого, кто был бы его достойнее.

Во-вторых, у меня родился ты, и одного этого достаточно, чтобы я, будь у меня возможность вернуться в прошлое, поступила бы так же.

Вилл еле слышно вздохнул, и Барбара, решив воспользоваться тем, что его волю ослабило чувство вины, усилила натиск.

– Вилл, мальчик мой, я очень прошу тебя вернуться домой, в Веардрун, потому что именно там твой дом. Если ты останешься здесь, то погубишь себя. Ну какой из тебя сельский житель и земледелец? Отец воспитал тебя воином, не менее благородным лордом, чем лорд Робин.

– Так это ты подослала ко мне Джона? – сообразил Вилл и невесело усмехнулся.

Барбара не позволила ему отвлечься, продолжив с горячностью:

– Они крепко любят тебя – и отец, и брат. Почему же ты платишь им высокомерным пренебрежением? Ты поссорился с отцом, а за что обидел брата? Сам как-то обмолвился, что лорд Робин и взглядом, и словом, и даже кулаками ставит на место тех, кто посмеет бросить косой взгляд в твою сторону.

Он не только брат тебе, он твой самый верный, самый надежный друг.

Вилл крепко стиснул зубы и болезненно поморщился: упреки матери задевали его за живое, и – самое тяжелое – он понимал, что они справедливы. Барбара наконец замолчала и вопросительно посмотрела на сына. Вилл отвел взгляд в сторону и глухо сказал:

– Извини, мне надо умыться. Я весь в конской шерсти и пропах конюшней.

Он быстро пошел к дому и был уже в дверях, когда его настиг возглас матери:

– Сначала скажи, что ты решил!

На миг задержавшись, Вилл не оборачиваясь, очень нехотя, через силу ответил:

– Я подумаю.

Глядя на закрывшуюся за ним дверь, Барбара облегченно перевела дыхание. Только тот, кто знал Вилла так, как она, понял бы: эти слова были и огромной уступкой, и свидетельством того, что Вилл уже не так тверд в решении порвать с отцом и навсегда остаться в селении.