Психофора

Евгений же отворачиваться не собирался. Он пялился на Диану и придурковато улыбался.

– Четкая жопа, как и всегда, Токси, – говорил Евгений. Диана показала в ответ средний палец.

Отвернувшийся Дмитрий ощутил себя праведником в Гоморре. Он тихо вздохнул и приземлился на диван, а глаза на автомате пробежались по ногам и спине Диане.

– Что это у тебя? – взгляд Дмитрия вернулся на середину левого бедра.

На наружной поверхности бедра располагалось тату в виде длинной, пышной алой розы, ее бутон немного заходил на ягодицу.

– Что? – Диана посмотрела на ногу. – А… Лет в пятнадцать я кость сломала. Жуть, как вспомню, – девушка слегка дернулась, рассказывая. – Штырь в кость ввели. Вот и воспоминание оставили, пыталась красивее сделать. Не знаю… все равно заметно.

– Симпатично, – проговорил Дмитрий.

– Спасибо, – без особого энтузиазма ответила Диана.

– Расскажи лучше, как у тебя крыша поехала потом.

– А, да, – заулыбалась Диана. – Вот смотри, – она похлопала по левому плечу.

Над лопаткой была выбита где-то размером с кулак окровавленная голова кролика с топором в черепе. На морде кролика застыла гримаса безумного хохота, а два острых резца, казалось, и вовсе выступали над поверхностью кожи.

– Увидела в каком-то комиксе и поняла, что влюбилась, – рассказывала Диана.

Потом девушка вытянула правую руку, показывая внутреннюю поверхность предплечья, где красовался ряд рун старшего Футарка.

– Где-то вычитала, что приносит удачу, – пояснила девушка.

– А покажи мою самую любимую, – заулыбался Евгений.

Диана резко обернулась, прикрывая грудь руками. На грудине чуть ли не сверкал выполненный вырвиглазными красками чеширский кот – его глаза, закрученные по спирали, его зубастая ехидная улыбка от уха до уха, его кислотно-фиолетовый цилиндр.

– А Чешира я обожаю с детства, – сказала Диана и наконец-таки оделась.

Дмитрий не понимал, это начало их с Дианой истории, или уже предварительный конец. Что это за однорукий черт? Кто он ей? А еще Дмитрий вовсе не ожидал, что Диана настолько крутая на поворотах консервативных взглядом она точно не придерживалась.

Улица встретила их влажной жарой. Комета жгла атмосферу радужными огнями, и облака опадали, разбиваясь на миллионы сверкающих осколков.