Хорошие жены

Старушке настолько приглянулась Эми, что она посулила девочке уроки живописи от одного из лучших учителей в городе в обмен на ее компанию – ради этого Эми готова была служить даже более суровой госпоже. Таким образом, она посвящала утро работе, а день – удовольствию и в целом процветала. Джо тем временем посвятила себя литературному творчеству и уходу за Бет – ее здоровье еще долго было слабым, хотя болезнь давно миновала. Нет, Бет уже не была немощна, но и на прежнюю крепкую розовощекую девочку тоже не походила, хоть была счастлива, спокойна, полна надежд, с удовольствием выполняла работу по дому и была всем хорошим другом – маленький ангел, чьи заслуги теперь все домашние ценили по достоинству.

Поскольку «Гордый орел» платил по доллару за колонку «полной ерунды», как Джо называла свои произведения, она чувствовала себя состоятельной женщиной и прилежно строчила рассказы. Ее беспокойный ум строил все новые амбициозные планы, и кухонный ящик на чердаке пополнялся новыми, испещренными помарками, рукописями, одна из которых должна была рано или поздно прославить фамилию Марч.

Лори отправился в колледж, чтобы угодить деду, однако, особо не утруждая себя учебой, предавался развлечениям. Он быстро стал всеобщим любимцем благодаря деньгам, хорошим манерам, многочисленным талантам и доброму сердцу. Вытаскивая друзей из неприятностей, он нередко сам попадал в переделки. Многообещающие молодые люди часто становятся ужасно избалованными, и эта участь, вероятно, не миновала бы и Лори, не будь у него хранителей, оберегающих от всякого зла.

Лори всегда помнил о добром старике, который возлагает на него надежды, о заботливой женщине, которая любит его, как родного сына, и последних по счету, но не по важности – о четырех девочках, чьи чистые сердца полны восхищения и веры в его силы.

Разумеется, он был «простым смертным», поэтому Лори временами хулиганил, флиртовал с девушками и, следуя университетской моде, щегольски одевался, увлекался плаванием и многочисленными видами спорта, устраивал розыгрыши и становился их жертвой, употреблял бранные слова и не раз был на грани отстранения от занятий и даже исключения.

Поскольку его выходки были продиктованы веселым нравом, а не злым умыслом, ему удавалось избежать наказания с помощью откровенного признания, честного искупления и искусства убеждения, которым он владел в совершенстве.