Забытый легион

Наши города никогда не заключали союзов между собой, и вот Рим поднялся настолько, что разгромил нас поодиночке. И пускай на это потребовалось более ста пятидесяти лет, но предсказание Калена в точности сбылось.

– Он имел в виду тех, кто нас завоевал.

Олиний кивнул.

– Проклятые римляне! – Тарквиний швырнул камень в ту сторону, откуда уже давно улетел ворон.

Он догадывался, что гаруспик восхищается его силой и ловкостью, хотя и не показывает вида. Камень полетел так быстро, что мог бы убить и человека, оказавшегося на его пути.

– С этим даже мне тяжко смириться, – вздохнул Олиний.

– Особенно с тем, как они нами помыкают. – Молодой этруск жадно глотнул воды из кожаного бурдючка и передал его своему учителю. – Далеко отсюда до пещеры?

– Недалеко… – Гаруспик надолго приник к воде. – Но сегодня неподходящий день.

– И ради этого ты тащил меня сюда? Я думал, ты покажешь мне печень и меч.

– Я так и хотел, – мягко ответил Олиний. Он поднялся на ноги и начал спускаться, хмыкая всякий раз, когда опирался на литуус.

 – Однако знамения на сегодняшний день плохие, и будет лучше, если ты вернешься в латифундию.

Прошло восемь лет с тех пор, как молодой этруск впервые услышал про гладиус – короткий меч Тарквина, последнего этрусского царя в Риме, и про бронзовую печень, одну из тех немногих, с помощью которых предсказатели судьбы обучались своему искусству. Тарквинию до ужаса хотелось увидеть древнюю реликвию. Олиний очень часто упоминал о ней на уроках. Но он знал, что лучше согласиться со старым гаруспиком.

Несколько дней не имеют значения. Он поправил мешок на спине и проверил, все ли козы и овцы спустились вниз.

– Мне все равно придется туда подняться. Взять лук и несколько дней выслеживать волков. – Тарквиний попытался придать голосу безразличный тон. – Пусть это серое отродье не считает, что может оставаться безнаказанным.

Олиний лишь хмыкнул в ответ.

Разочарованный, Тарквиний поднял глаза к небу. Не увидеть ему бронзовой печени, пока гаруспик не сочтет, что знамения благоприятны для таких дел.

Свистом подозвав собаку, он пошел по узкой тропке вслед за Олинием.

Гаруспика Тарквиний оставил спать в маленькой хижине, находившейся на середине горного склона. Собака свернулась у ног старика. В очаге уютно потрескивали поленья: кости Олиния мерзли даже в ласковую летнюю ночь.

Молодой человек шел хорошо знакомой дорогой мимо обширных полей, оливковых рощ и виноградников, окружавших громадную виллу Целия.