Забытый легион

Когда он наконец добрался до крепкой известняковой ограды, та еще не успела остыть от дневного солнца.

Лачуги рабов и почти столь же простые жалкие домишки, в которых жили наемные работники, располагались позади главных строений. По пути Тарквиний не встретил ни души – работники вставали затемно, ложились после заката, а потому приходили и уходили в густой полутьме.

Тарквиний остановился у входа во дворик, вгляделся во тьму, но так ничего и не увидел.

Тишину тут же нарушил мужской голос:

– Где тебя носило весь день?

– Кто здесь? – прошипел Тарквиний.

– Твое счастье, что надсмотрщик спит. А не то получил бы палок!

Испуг сразу прошел.

– Олиний рассказывал мне о наших предках, отец. Это гораздо важнее, чем ковыряться на полях.

– А смысл? – Из дверного проема показался приземистый полный мужчина, крепко державший обеими руками амфору. – С нами, этрусками, давно все кончено. Мясник Сулла делал все наверняка.

Тарквиний вздохнул. Этот спор продолжался уже давно. Около двух десятков лет назад многие из оставшихся этрусских семей и кланов, почувствовав возможность обрести хоть какой-то шанс на независимость, вступили в гражданскую войну на стороне Мария.

Это была авантюра, заранее обреченная на провал, и тысячи людей погибли напрасно.

– Марий проиграл, – прошептал Тарквиний, – и мы тоже, но это не значит, что о нашем прошлом можно забыть.

– Для нас это была последняя возможность возродиться и вернуть былую славу!

– Ты опять пьян.

– По крайней мере, я выполнил всю дневную работу, – огрызнулся в ответ отец, – а ты без толку шатался где-то со старым придурком и слушал его бредовые россказни.

Тарквиний понизил голос:

– Это не россказни! Олиний учит меня тайным ритуалам и древним знаниям. Кто-то должен их помнить, иначе мы позабудем все!

– Делай что хочешь. Республику уже не остановить. – Сергий шумно отхлебнул вина. – Ничто не остановит эти сучьи легионы.

– Иди ложись.

– Даже наши боги покинули нас, – пробормотал он.

Тарквиний подтолкнул безвольное тело к маленькому сырому домику.

Вино превратило некогда гордого воина в одинокого, замкнутого пьяницу. Всего несколько лет назад отец тайком учил его обращаться с оружием. Теперь Тарквиний владел гладиусом так же искусно, как этрусским боевым топором.

Сергий со стоном повалился на соломенный матрас, который делил с Фульвией, матерью Тарквиния, и тут же захрапел. Молодой человек лег у противоположной стены и прислушался к храпу.