Две стихии: Символы непостоянства. Максим Замшев // Чем дольше явь, тем интересней сны. Иван Купреянов

Две стихии: Символы непостоянства. Максим Замшев // Чем дольше явь, тем интересней сны. Иван Купреянов

Иван Купреянов

Максим Адольфович Замшев

Вниманию читателей предлагается первая книга новой поэтической серии «Две стихии».

Максим Замшев и Иван Купреянов – поэты формально разных поколений, но они, безусловно, объединены одной литературной традицией, восходящей к Серебряному веку. Их поэтический мир немыслим без мировой культуры. И если тягучая, завораживающая лирика Замшева связана одной пуповиной с поэзией Осипа Мандельштама, то искристые и ясные стихи Купреянова ближе всего к наследию Георгия Иванова.

В итоге получился своеобразный диалог двух поколений, двух миров, двух стихий, пересекающихся в самом главном, – любви к Родине, любви к женщине, любви к поэзии.

Максим Замшев, Иван Купреянов

Две стихии

Максим Замшев

Символы непостоянства

Стихотворения

«Сколько мне жизни оставить на чай…»

Сколько мне жизни оставить на чай,

Жизни пропащей и сладкой?

Стулья пустые скрипят по ночам,

Чувствуют, что-то неладно.

Греются чувства на утлом огне,

Но разгореться не в силах.

Ты не останешься даже во сне,

В небе останешься синем.

Там, где тебя разглядеть не дадут

Хищные птицы разлуки.

Там, где тебя навсегда уведут

Ангелов нежные руки.

И никому не придётся помочь,

Просто не хватит пространства.

Белая скатерть и чёрная ночь —

Символы непостоянства.

«Хотел быть свободным, как ветер…»

Хотел быть свободным, как ветер,

Но ветер заперт в тюрьме.

Хотел быть влюблённым, как Вертер,

Но мысли слепнут во тьме.

Хотел рассказать, как долго

В баре играли джаз.

Но если не будет толку,

То нужен ли мой рассказ?

Хотел быть надёжным, как сейфы

В далёкой швейцарской земле.

Хотел быть беспечным, как селфи,

Но стрелка дрожит на нуле.

И жизнь, потерявшая скорость,

Привычно меняет окрас.

И Вертер взирает с укором

На ветер и джаз.

Глотает бесцельную скуку

Кустарник косматый, как бард.

Отрезали сердце и руку

И сдали в ломбард.

«Который год, который снег…»

Который год, который снег,

И всё одно.

Нечеловечьих чувств разбег,

Фонарь, окно.

Ветра свирепые с реки

По стёклам бьют.

Полы блестят и потолки,

И люди пьют.

Пьют самогон и самопал,

Жрут пироги.

А Рим единственный пропал

Назло другим.

Слова морозные крепки,

Им жить – зимой.